Как ни странно, в детстве Макс никогда не сбегал из дома. Не собирал рюкзак с вещами первой необходимости, не брал в руки плюшевого медвежонка, чтобы тот был верным другом на нелегком пути. Не пробирался тайком к выходу, надеясь, что его не остановят прямо на пороге, так близко к свободе. Будучи предприимчивым и очень шумным ребенком, Максанс почему-то не додумался до таких провокаций, хотя поводы были. И сейчас даже жалел об этом.

Оказалось, Бостон намного больше, чем те разукрашенные постерами районы, по которым он ежедневно проезжает на своей прекрасной машинке. Макс родился в этом городе, прожил в нем всю свою жизнь, и все равно не считает его своим. Даже Париж, в котором парень был от силы раза два, он знает гораздо лучше. Возможно, причина в том, что здесь почти на каждом здании видно лицо отца, который то и дело продвигает очередную политическую программу и подмигивает избирателям с огромных экранов. Но теперь-то рядом с батей светится и его лицо - нуу, не совсем лицо и не только его - но это неважно. Они заплатили кучу бабла, чтобы Меланж мелькал также часто, как и невероятный Джон Леман, только, похоже, это невозможно.

Сначала парень просто хотел потеряться среди улиц и домов, накинув самую посредственную одежду в своем гардеробе - темные джинсы, толстовка, капюшон, прикрывающий волосы и бросающий тень на лицо. Теперь же Макс действительно заблудился, и это было прекрасно. Если даже он не знает, где находится, то людям отца найти его будет сложнее, чем обычно. Пусть врываются в квартиру, пусть обыскивают клубы, заезжают на студию - там они его не найдут, и это дает парню время.

В какой-то момент город вокруг сменил облик и обрел совсем другие краски. Не такие помпезные, как он привык, не такие дорогие и яркие, но Бостон все еще оставался Бостоном, громким и многолюдным. Прохожие перестали коситься и вглядываться в лицо, вывеска с рекламой будущего концерта перестала встречаться на каждом шагу, и парень расслабился. Он смотрел вверх, видя крыши домов, которые загораживали небо, и наконец-то дышал чуточку свободнее. Макс был без наушников, но все время покачивал головой - гул в голове впервые за долгое время вновь начал складываться в ритм, и пальцы сами собой перебирали несуществующие струны. Будто он снова слышит музыку. Макс знал, что как только возьмет в руки гитару, это чувство покинет его, музыка оставит, как было уже множество раз за последние месяцы, но сейчас он просто наслаждался моментом, будто встретился с любимым другом, которого вот-вот придется отпустить.

Максанс не планировал никуда заходить - только он, ненавистный город и музыка внутри. Но не смог устоять, когда из очередного бара, мимо которого проходил, зазвучала их песня. Это было его слабостью - Меланж был его слабостью, и Макс был готов осветить своим присутствием это посредственное местечко только в благодарность за великолепный плейлист. Поглубже зарывшись в капюшон, он обогнал шатающуюся парочку и нагло стал проталкиваться внутрь. Сунул засыпающему охраннику купюру - вряд ли тут есть фейс контроль, но пусть побалует себя. Музыка с каждым шагом играла громче, басы звучали прекрасно, и он даже глаза прикрыл от наслаждения, расслышав, как Доминик вытянула ноту. Песня вышла совсем недавно, они сутками зависали на студии, чтобы записать все так, как надо, даже не выступали с ней на сцене, и Макс еще не слышал ее в эфире. Детище, которым можно гордиться.

Кто-то толкнул его в спину со словами «чо встал», не дав дослушать до конца. Оскалившись, Макс развернулся, но так и не смог разобрать, кто из окружающих на него полез - слишком много придурков вокруг. Быстро остыв, парень вновь прислушался, но уже зазвучала какая-то попса, и он обиженно нахмурился. Оставалось только выпить.

К барной стойке он решил не прикасаться, сморщившись от вида пивных разводов, грязных салфеток и кучи крошек. Сев на краешек стула, крутанулся вокруг оси, лишь бы небритые лица, потные футболки и пошарпанные стены слились в одно неразличимое пятно. В нос бил запах алкоголя и курева - дешевого, некачественного. От вони травки тянуло блевать. Даже в самых жестких трипах он бы не прикоснулся к такой.

Да, он был чертовой рок-звездой. Секс, наркотики, рок-н-ролл, все дела. Все это присутствовало в его жизни в огромных количествах, но, видимо, он был слишком разбалованной рок-звездой, потому что окружающее вызывало только мерзость. Макс любил, когда красивые незнакомые девочки сами садились к нему на колени, закидывали руки на плечи и шептали на ухо пошлости. Иногда он подыгрывал им, иногда нет. Но ему безумно не нравилось наблюдать, как полураздетые девицы терлись о стариков ради пары баксов. Бррррр.

В конце концов, он просто решил не отрывать взгляд от бармена, тем более, что тот уже давным-давно должен его обслужить. Паренек двинулся вправо, чтобы принять очередной заказ, и голова Макса повернулась вслед за ним. Влево, чтобы налить стакан воды для перепившей девчули, и Леман уже с интересом изучает капельку пота на его шее и линию подбородка. Бармен явно заметил внимание к себе, и Макс ухмыльнулся, подмечая стеснение. Сам он, ни капельки не смущаясь, вальяжно рассматривал его с ног до головы, а когда взгляды встретились, подмигнул.

- Это все очень мило, но, может, примешь заказ? - лишь легкая нотка раздражения и смешок. Подождал, пока парень подойдет, наклонился вперед, все еще не прикасаясь к поверхности, подозвал пальцами поближе, будто собираясь рассказать секрет. И когда мог смотреть парнишке глаза в глаза, прошептал: - Что-нибудь на твой вкус. Покрепче. И…. - он сделал паузу, облизывая губы. О боже, как же ему нравится этот румянец на щеках и блеск в глазах. - Вытри стойку.

После этого Макс резко отодвинулся, практически сразу теряя интерес к чудеснейшему бармену. Достал телефон, наконец-то решаясь взглянуть на тонну сообщений и пропущенных звонков. Пролистал десятки уведомлений от пиар-команды, нахмурился, заметив пропущенный от матери, и только в конце нашел то, что искал - сообщение от отца, пришедшее пару минут назад с сухим и конкретным: «ждем». Ждите-ждите, в этот раз без него. Раз папочка еще не звонит, то ситуация не критична, и Макс разблокировал телефон, открывая переписку с Доминик.

«Если меня будут искать, передай, что не знаешь, где я. Появлюсь утром».
«А где ты?»
«Без понятия».

Когда на неделе ему позвонила мама, пригласив на ужин, она как-то забыла предупредить, что это вечер не в семейном кругу, а со всеми отцовскими коллегами, журналистами, музыкальными критиками и молодыми звездами. Основная повестка - Максанс, о продюссерской деятельности которого стало известно совсем недавно. Обо всем этом Макс узнал из прессы - «сын конгрессмена в неформальной обстановке расскажет, как живет современная музыкальная молодежь, ведь совсем скоро в Бостоне состоится самый крупный концерт панк-рок группы Меланж».

Отец редко использовал маму в своих политических делах - это был запрещенный прием, договоренность еще с детства о нейтральной стороне, но даже эти обещания Леман-старший нарушил. Макс разозлился. Особенно больно это было после того, как его же собственная пиар-команда слила данные о связи парня с группой. Отец знал, что сын еще не остыл и не согласится просто так, поэтому подключил маму, но это ему не поможет. Макс не появится на их «семейном» застолье. Он обожал говорить о музыке, о группе, но не тогда, когда это было лишь предлогом для президентской компании. Чуть позже в ответ на обвинительные статьи о его безалаберности он выложит огромное интервью с группой и с ним самим, а также дополнительные материалы в виде личных видеозаписей, съемкой с репетиций и неудачными дублями. Они планировали сделать это прям перед концертом, но как будто сегодня такой эксклюзив будет лучше. Он предложил, ребята согласились. Без одобрения менеджеров, без предварительного просмотра отца и его команды. Итоговый вариант видели только участники группы Меланж. Как будто вернулись в самое начало, но всем это нравилось.

Когда экран телефона засиял от звонка с именем «господин президент», Макс выругался. Точка невозврата. Отец собственной персоной. В это же время бармен вытирал стойку, и парень протянул ему телефон со словами:

- Подержи у себя, - если считать, как много раз ему еще позвонят, хорошего вечера точно не получится. А полностью вырубать устройство Макс не хотел - пусть все звонящие слушают его гитарное соло вместо гудков. - Можешь даже ответить и сказать, что я занят, - он усмехнулся, поиграв бровями, наконец-то поставив локти на чистую стойку, наклоняя голову и наслаждаясь реакцией парня.