До конца рабочего дня оставалось не больше пятнадцати минут, но Хоффман продолжала активно лупасить по клавиатуре, совершенно не следя за временем. В конце концов, домой она не торопилась…
- Миссис Флетчер, я подготовила всю документацию по этому делу, - дверь в ее кабинет тихонько скрипнула, и Элис недовольно поджала губы - фамилия мужа резанула по ушам. Взгляд невольно упал на бумаги о разводе, небрежно разложенные на столе.
- Спасибо, Энни, - взяв протянутую папку, Элис бегло изучила данные на первых страницах, после чего удовлетворенно кивнула и поспешила попрощаться с подчиненной. – Ты можешь идти.
- До завтра, миссис Флетчер.
- Хоффман, - замечание, прозвучавшее излишне грубо, кажется, застало Энни врасплох. Виновато улыбнувшись, она быстро выпорхнула из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Элис устало откинулась на спинку стула и распустила собранные в шишку волосы, взъерошив их пятерней. Локоны, выпустившиеся из пучка, плавно легли на плечи. Туда же, где лежал груз тяжелых мыслей.
Заявление о расторжении брака с немым укором глядело на нее с края стола, и Хоффман тяжело выдохнула, с ужасом представляя, какая кутерьма ждет ее ближайшее время. Ссоры, скандалы, суды, затем снова скандалы…
Телефон подозрительно молчал, и Элис начинала нервничать. Требовать развода лично она, откровенно говоря, зассала, и даже подгадала момент, когда Итан будет в отъезде, чтобы он случайно не прибил ее во время очередной вспышки гнева.
Все необходимые бумаги она отправила юристу мужа еще утром, но никакого ответа до сих пор не последовало. И это чертовски нервировало, потому что совсем не походило на Флетчера. Он бы и через унитаз до нее дозвонился, чтобы выдать гневную тираду с угрозами и поставить жену «на место». Или закидал бы подарками в попытке примирения – это целиком и полностью зависело от настроения.
Эллисон раздраженно пнула мусорное ведерко, из которого торчали растопыренные ветки роз – Итан превратил ее кабинет в оранжерею. После последнего «инцидента» доставщики цветов устроили сюда самое настоящее паломничество, только успевая таскать эти гребанные веники. Сотрудники компании тем временем активно шушукались и строили догадки. Самой популярной была, конечно же, измена – муж наставил рога и теперь откупался букетами. Какая банальщина…
Но Эллисон были до дверок чужие перешептывания, и, честно говоря, она бы с куда большим удовольствием столкнулась с супружеской неверностью, чем с ЭТИМ. Рука машинально потянулась к шее, где за высоким воротником кофты были спрятаны багровые отметины от чужих пальцев.

Несколькими днями ранее

Девушка хмуро глядела в окно автомобиля на проносящиеся мимо здания, деревья, машины.
- Ты меня вообще слушаешь? – Элиссон тихо охнула, когда ее резко схватили за запястье и повернули на себя. – Блять, ненавижу когда ты так себе ведешь.
- Господи, - она еле сдержалась от желания закатить глаза и предприняла вялую попытку освободить руку. Мужчина только сильнее сжал пальцы плотным кольцом.
- Ты должна внимательно слушать, когда я с тобой разговариваю, - Хоффман промолчала, но с вызовом прищурилась, глядя на мужа, и шумно выдохнула через нос. Итан был изрядно пьян и чем-то недоволен, а значит, ей следовало приткнуться, дабы избежать скандала на ровном месте. Пока в его крови плескался алкоголь, любая, даже самая микроскопическая ссора грозилась перейти в затяжной конфликт. А она слишком устала, чтобы выяснять сейчас отношения.
- Я слушаю, - вспыхнула пульсирующая боль в запястье. – Отпусти, мне больно. Итан!
Машина резко остановилась, заставив Флетчера отвлечься и, наконец, отпустить чужую руку.
- Мы что, уже приехали? – мазнув мутным взглядом по темному стеклу, мужчина с трудом узнал очертания собственного места жительства. 
Кивком головы попрощавшись с водителем, Элис вышла из автомобиля и по каменной дорожке зашагала к дому, чеканя шаг каблуками.
- Цокот твоих шпилек дико раздражает, - остальные недовольства слились в какой-то неразборчивый бубнеж. Блять, да он издевается! Оказавшись в помещении, Эллисон  раздражённо скинула туфли и уже было направилась в ванную, чтобы скрыться от доебчивого мужа, но ее окликнули.
- Эй, подожди, мы не договорили.
- Итан, давай не сейчас, - Хоффман отчаянно простонала, с немой мольбой глядя на супруга.
- Нет, сейчас! - его сильно шатало, и он оперся рукой о дверной косяк, склонив голову в бок. Элис устало провела ладонями по лицу. Как же это достало.
- Я запрещаю тебе так вальяжно вести себя с моими партнерами.
- Может, мне и просто разговаривать с людьми нельзя?
- Может и нельзя! – Флетчер сделал угрожающий шаг вперёд, а Эллисон не сдержала смешка. Ну ты погляди, блять!
- Итан, ты несешь такую околесицу. Иди проспись, -в голосе отчетливо засквозили металлические нотки, Хоффман начинала терять самообладание.
- Не смей мне указывать! Что, в последний раз я не достаточно вправил тебе мозги?!
Элис тяжело сглотнула, вспоминая, как именно он «вправлял ей мозги». По спине прошёл неприятный холодок. Вот же гнида. Она попыталась разглядеть хоть толику сожаления в глазах мужа. Нет. Ничего.
- Как же ты меня затрахал со своим комплексом Бога! Ты думаешь, что тебе все можно? Да нихера подобного! – она выпалила это на одном дыхании, и не успела даже опомниться, когда почувствовала резкую боль в затылке. Чужие пальцы, как удавка, сдавили шею.
- Сука, ты совсем страх потеряла?! – У Флетчера срывало все предохранители.
- Итан.. От… отпусти… - говорить выходило с трудом. Элис пыталась убрать руку с горла, но хватка стала только сильнее, окончательно перекрывая доступ к кислороду.
- Будешь сопротивляться, задушу тебя нахрен, - прорычал он, брызжа слюной, - Может так, наконец, до тебя дойдет! Ты без меня никто и звать тебя никак. Можешь сколько угодно строить из себя сильную и независимую, но мы все знаем, что если я захочу, то превращу твою жизнь в ад. Ты хорошо меня поняла?
Удивительно, как будучи пьяным, он так лихо выстраивал предложения. Она смогла только что-то прохрипеть, не то, что отвечать, дышать было крайне тяжело. Флетчер продолжал говорить, но все звуки смешались в один непонятный гул. Вокруг все темнело, а в ушах оглушающе звенело -  сказывался недостаток кислорода, организм подавал последние сигналы тревоги.
Хоффман так и не поняла, как оказалась на полу. Судорожно нащупала руками стену и облокотилась об неё спиной, жадно глотая воздух и надрывно кашляя. Господи, блять, боже…
- Черт, детка, прости… Ты же знаешь, я не хотел, - Итан тут же опустился на колени рядом и легонько коснулся девичьего плеча. Нежно и аккуратно, совсем не так, как минутой ранее сдавливал трахею. Эллисон вздрогнула, скидывая чужую ладонь.
А потом… Потом он просто ушел спать, слезно пообещав, что такого больше не повториться.

***

Развалившись в рабочем кресле, Элис набрала номер матери. Через несколько секунд в трубке послышалось уставшее «алло».
- Привет, мам. У вас все нормально? – то, что Итан может пойти гадить ей через ее семью – было вполне вероятно. – Если что-то случится, сразу звони мне, хорошо? Нет, все нормально, просто….
Неожиданно появившийся в дверном проеме Реджинальд заставил ее вздрогнуть.
- Просто будь на связи, я перезвоню - скинув вызов, она вопросительно взглянула на Райта. Губы сами собой растянулись в приветливой улыбке. А через пару секунд пришло осознание, что она сегодня обещала зайти к нему после обеда – обговорить некоторые рабочие моменты, но Хоффман об этом благополучно забыла.
- Черт, Редж, прости… Совершенно выпало из головы. Если ты еще не собирался домой, можем обсудить все сейчас. Или отложим до завтра?
Сейчас она поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы он остался. Хотя бы ненадолго. Отвлек ее разговорами о работе, да о чем угодно, лишь бы снова не погружаться в этот омут переживаний.
Итан продолжал ее игнорировать, доводя до ручки. Неизвестность пугала, и воспаленное сознание буквально распадалось в панических атаках.

Кажется, мысленно Редж находился где-то чертовски далеко отсюда. Хоффман вопросительно дернула бровью, ожидая более развернутого комментария, но Райт решил не вдаваться в подробности, ограничившись краткими пояснениями. Завтра так завтра.
Элис  только коротко кивнула, соглашаясь с предложенным вариантом отложить обсуждение до лучших времен. Реджинальд выглядел уставшим. Нет, не просто уставшим – а капитально заебавшимся. Впрочем, это неудивительно, если брать во внимание события недавнего прошлого. Он всегда с особым трепетом относился к своей сестре, и случившееся с ней наверняка подкосило его душевное состояние.
Кажется, изливать душу в этом кабинете начинало входить у мужчины в привычку. А Эллисон каждый раз корила себя за эмоциональную несостоятельность, ведь утешать у нее выходило из рук вон плохо, хотя за Райта она переживала абсолютно искренне. Пожалуй, даже больше, чем это было необходимо...
Вот и сейчас ее посетило легкое ощущение дежавю. А довольно потрепанный внешний вид Реджинальда только усиливал тревожное чувство. Называйте это паранойей или хваленой женской интуицией — как хотите — но было очевидно, что он хотел с ней чем-то поделиться.  Однако обличить в словесную форму заверение о своей готовности выслушать она не успела – ее опередили. И такой банальный, казалось бы, вопрос поставил ее в непроходимый тупик. Элис бегло взглянула на себя в зеркало,  висящее на дверце шкафа. Да, выглядит она как с креста снятая – хоть панихиду заказывай.
— У тебя всё хорошо?
- Нет… То есть да, - язык сработал быстрее уставшего мозга, и девушка наивно понадеялась, что Редж не заметил оговорку. Ну, или хотя бы сделает вид. Она изобразила на лице подобие улыбки и небрежно махнула рукой, мол, ничего важного. В конце концов, посвящать его в подробности своей семейной жизни Хоффман не собиралась. Упаси боже об этом вообще кто-то узнает, помимо ее психотерапевта и адвоката.
Элис даже не зафиксировала у врача побои, ни в первый раз, ни в крайний – катастрофическая оплошность, особенно для юриста. Мозгом она понимала, что стоило бы оформить это официально, но где-то внутри теплилась хоть и маленькая, но надежда, что Итан не станет вставлять палки в колеса.   Поступится своим ЧСВ, которое давно шло на конфликт с Эверестом, и просто даст ей развод. Вероятность  была где-то на уровне ноль целых,  хер десятых процента, но исключать ее вовсе Хоффман просто отказывалась.  Наивно перла против доводов логики, чтобы окончательно не поехать крышей.
Но у этого нежелания светить «последствиями счастливого брака» была куда более прозаичная причина – Эллисон просто боялась разрушить образ сильной и непробиваемой, той, что холодно и бесстрастно смотрит на жизнь и эмоции проявляет разве что в постели.
Каким-то женщинам нравится быть хрупкими и беспомощными, но точно не Элис. Она всегда считала себя самодостаточной, способной самостоятельно решать не только свои проблемы, но и тащить на себе семью – с того дня, как отец съебался в дальние дали, ей пришлось быстро повзрослеть и взять заботы о доме и больном брате под свой контроль. Ответственность, совершенно несоразмерная детской психике, но ведь в итоге она со всем справилась, встала на ноги… Даже вертится в криминальных кругах, прости господи.
А потом в ее жизни появился этот уебок и наглядно показал, что никакая она не сильная и не независимая. Это же какая-то насмешка судьбы - из целого вороха мужиков проникнуться чувствами к этому абьюзивно-нарциссическому дерьму!
Хоффман нервно прокрутила железку на безымянном пальце и машинально поправила ворот кофты, натянув его до самого подбородка.  Реджинальд  продолжал смотреть в упор. Так, будто видит все, что Эллисон пытается скрыть. Блять, это бесило просто до чертиков, словно она голая перед ним. Былое желание остаться на работе подольше плавно сошло на «нет» - внимательный взгляд заставлял нервничать пуще прежнего, не хватало еще на этой почве повздорить с Райтом.
- Ты хотел еще что-то обсудить? Если нет, то я, пожалуй, пойду домой, - пока Редж думал над ответом, она начала собирать разложенные на столе бумаги о разводе.

— А тебе так хочется домой?
Элис на секунду опешила, мысленно пытаясь прикинуть, а где теперь ее «дом»? Иногда казалось, что он находится здесь, в офисе, где она проводит большую часть своего времени. То место, где они живут с Итаном, и язык-то не повернется назвать «домом» - семейное гнездышко теперь превратилось в паучий насест.
Хоффман нервно пригладила волосы, чувствуя, как пальцы слегка подрагивают. Райт продолжал говорить, размеренно и обманчиво спокойно. Так, словно ни к чему не принуждал, а на деле наоборот подталкивал собеседника к словесному поносу. Он вообще выглядел сейчас как чертов пастор, терпеливо ожидающий чужого покаяния.
Эллисон прикрыла глаза и глубоко выдохнула, мечтая, чтобы мужчина просто заткнулся и оставил ее в покое. Иногда ей так сильно хотелось исчезнуть, испариться, пропасть без вести, может даже умереть или инсценировать смерть, чтобы ВСЕ просто отстали от нее. Хотя бы на время.
- Спешу, разве не видно? – мнимая невозмутимость начала давать трещины. Элис едва узнала собственный голос, он прозвучал непривычно хрипло и как-то надломлено. Пришлось откашляться. Срываться на Реджа хотелось в последнюю очередь, но он будто специально нарывался. Или так происходящее интерпретировало больное сознание. Бессонница и бесконечное беспокойство ощутимо давили на нервы, которые и без того были на переделе – натянутые постоянными размышлениями, планами, переживаниями…
Хоффман агрессивно попыталась засунуть бумаги в сумку, а затем ее рука соскользнула. Она выпустила ремешок кожаного кейса для документов, и все вывалилось на пол.
- Да блять! – сраный портфель, кажется, стал последней каплей, заставляющей океан внутренней злости и отчаяния выйти из берегов. Лимит сил, направленный на сдерживание себя, был исчерпан, и самая настоящая истерика грозилась обрушиться на девичью голову в любую секунду.
Опустившись на корточки, Элис начала собирать разбросанные по полу документы. Хотелось то ли проораться, то ли расплакаться, то ли пристрелить кого-нибудь… Вместо этого, движимая скрытностью и нежеланием делиться позорными эпизодами из своей жизни, девушка старалась сохранить нечитаемое выражение лица. К горлу подступила до мурашек противная тошнота, а глаза предательски защипало. Эллисон шмыгнула носом.
- Прости, не хотела грубить, тяжелая неделя, - Реджинальд медленно присел рядом и, бегло мазнув взглядом по тексту, протянул ей пачку бумажных листов. Он хмуро уставился на нее, как на жвачку, прилипшую к джинсам в районе задницы.
- Да, я развожусь, - несмотря на то, что ему это было теперь и так очевидно, Хоффман посчитала необходимым произнести это вслух. Может, теперь он отстанет от нее.
- Господи, Редж, только не спрашивай больше ничего… - под конец её голос стал практически умоляющим. На столе завибрировал мобильник, и Элис, вздрогнув, подскочила с места. Писала мама – нужно было оплатить очередное лечение брата в реабилитационном центре. Она вдруг осознала, что если Итан в порыве гнева случайно (или намеренно) ее прибьет, то содержать ее семью будет попросту некому. Мама не справится одна.

Звук чужого голоса доносился как будто через толщу воды, глухо и медленно. Недавнюю просьбу Райт благополучно проигнорировал, но Элис не ощутила даже толики раздражения и недовольства -  из нее будто одномоментно высосали все силы. Какой смысл пытаться «держать лицо», если она все равно выглядит как выжатый лимон, предварительно пропущенный через блендер и соковыжималку. К тому же Райт, кажется, знал все оттенки ее характера вместе с повадками, поэтому продолжать выдавливать из себя истинную непоколебимость было, по меньшей мере, глупо.
Эллисон отложила мобильник и неопределенно пожала плечами. Что ответить она не знала. Пресловутое «нормально» будет звучать как издевка по отношению к самой себе, а пускаться в подробности не было никакого желания.
- Бывало и лучше, - расплывчато, но зато честно. Уже прогресс, правда? Если брать во внимание совсем недавний спектакль под дерзким названием «у меня все хорошо, отъебитесь».
— Может, я могу чем-то помочь?
- Разве что пустишь ему пулю в продолговатый мозг, прежде чем он меня прибьет, - уголки губ растянулись в нервной улыбке. Где-то на горизонте замаячила подступающая истерика, и девушка обхватила себя руками, словно это могло помочь успокоить ее разбушевавшиеся нервы.  Она на эмоциях легонько пнула ногой мусорное ведерко, с ненавистью глядя на торчащие оттуда колючие стебли. Завтра нужно обязательно попросить сотрудников клининговой службы вынести отсюда все букеты – а то скоро ее саму не будет видно под этой ужасающей горой цветов. Удивительно, что после утренней весточки Итан не начал присылать похоронные венки – этакий тонкий намёк на толстые обстоятельства. Как раз в его стиле.
Обернувшись, Элис встретилась с теплым взглядом мужчины, в котором не укрывалось беспокойство. В нем не было никакой угрозы, никакого давления, только искреннее желание помочь. Редж вообще смотрел на нее совсем иначе, чем муж. И это внезапное умозаключение буквально прогрохотало в ее сознании, будто выстрел у самого уха.
Единственное, в чем у Флетчера не было конкурентов, так это в одаривании подарками. Люди вокруг часто говорили, что ей повезло, но она знала, что Итан по большей части старался не ради нее - просто его тщеславие не позволяло сделать иначе. Надо было пустить всем пыль в глаза и потешить свое непомерное эго. Иногда хотелось придушить его своим ожерельем от Cartier за пару десятков тысяч долларов или вовсе повеситься на нем самой.
Элис мельком глянула на оживший мобильник – снова писала мама. В этот момент чувство безысходности и собственной слабости буквально накрыло девушку с головой, как цунами. Стало страшно, что Итан начнет терроризировать и доставать ее через близких. С него станется.
Больше всего в этой ситуации бесила и тревожила неопределенность. Она, как червь, изъедала, изгрызала изнутри, превращая холодную и рассудительную Эллисон в чертову невротичку. 
Секунды тянулись мучительно долго, словно их забавляло происходящее. Райт продолжал молча гипнотизировать ее внимательным взглядом, видимо ожидая пояснения, что про «он меня прибьет» - она пошутила. Нервы и все такое.
Эллисон  закусила губу и нервно прокрутила кольцо на пальце, будто решаясь на что-то. В конце концов, если кто-то еще узнает правду, хуже ведь не станет?
Еще Редж был такой… Какой-то по особенному понимающий и готовый помочь, хотя сам до жопы в проблемах, судя по виду. Или это просто у Элис поехала крыша, и ее измученному сознанию хочется видеть мужчину именно таким.
Удивительно, как пару минут назад она хотела послать Райта куда подальше, а теперь готова была поделиться с ним чем-то очень сокровенным. Вот это здорово ее колбасило…
Хоффман осторожно сделала пару шагов по направлению к мужчине, затем медленно оглядела небольшую комнатку – при этом специально не цепляясь взглядом за Реджинальда. Потопталась на месте, зацепила острым носком туфли какую-то бумажку на полу, отшвырнув в сторону.
Блять, как это тяжело.
Сделав глубокий вдох, она резким движением оттянула указательным пальцем ворот водолазки, оголяя шею. Показать оказалось проще, чем обличать мысли в словесную форму.

Элис готова была поклясться, что буквально физически ощущала его взгляд на своей шее. Сама же смотреть на Райта она не решалась, потупив взгляд в пол. Ее терзало странное ощущение растерянности вперемешку со стыдом. Перед тем, как снова скрыть уродства за воротом кофты, Хоффман медленно провела кончиками пальцев по травмированной коже, на секунду погружаясь в тяжелые воспоминания.
- Все началось где-то полгода назад. Но это не частое явление. Только… Только когда он выходит из себя, - звучало жалко и крайне убого, так, будто она его оправдывает, но в текущем состоянии Эллисон просто говорила, как чувствовала, не задумываясь, как ее слова интерпретирует собеседник. 
Если так подумать, то тревожных звоночков было предостаточно, Флетчер сам по себе был как один большой «red flag». И не то, чтобы Элис уж слишком его идеализировала, наделяя такими качествами, которые были только в ее голове, просто не придавала должного значения некоторым мелочам. А потом эти «мелочи» вылились в синяки и ушибы. Слава Богу она не родила ему ребенка…
Из раздумий ее вырвала безапелляционно брошенная Райтом фраза: «Я убью его. Честное слово, убью». Интересно получается, что Редж был готов убить за нее, Итан – ее...
Элис наконец-то нашла в себе силы поднять голову и заглянуть мужчине в глаза – он говорил абсолютно серьезно. Что она почувствовала в этот момент сложно было сказать однозначно – в особо хреновые периоды своего замужества она и сама мечтала пустить ему в пулю в башку. И если Редж поторопится, то Эллисон даже успеет отправить все эти цветы Итану на могилу до того момента, как они завянут… С другой, это был уж слишком кардинальный вариант решения проблемы. В таком случае придется ликвидировать всю его семейку – влиятельные родственнички везде до нее доберутся. Ну и если быть до конца откровенным – Хоффман еще не до конца разобралась, что она вообще к нему чувствует, помимо обиды, разочарования и злости.
Райт, избавляя ее необходимости что-то отвечать, пулей вылетел из кабинета. Растерянно проморгавшись, Элис выглянула в коридор – до лифта он добежать так и не успел. 
Когда мужчина вернулся в кабинет, была уже ее очередь испепелять его вопросительным взглядом. Какого хрена у него происходит… Впрочем, в отличие от нее Редж морозиться не собирался и был готов перейти сразу к сути. Что к лучшему, потому что Элис была бы рада сменить тему и не обмусоливать ее абьюзивные отношениями. Самокопанием она займется позже, когда окажется в одиночестве.
– Знаю, у тебя паршивый период. Но ты очень мне нужна. Сможешь задержаться еще немного?
Вместо ответа Хоффман только молча кивнула, скинула туфли и тоже опустилась на диван, поджав под себя одну ногу – теперь они с Райтом соприкасались коленями. Когда мужчина находился так близко, она наконец смогла внимательно его рассмотреть – он выглядел изнеможенным и уставшим. Даже будто постарел. Элис машинально нахмурилась, опыт подсказывал, что новости будут плохие или очень плохие. Когда они вообще в последний раз делились друг с другом чем-то хорошим? Уже и не вспомнить. Только и делают, что обсуждают в ее кабинете какие-то говноновости.
- Что у вас стряслось с Артуром?

Чем дольше молчал мужчина, тем сильнее хмурилась Элис. И пока терпеливо ждала ответа, то до крови расковыряла кутикулу на большом пальце. Потухший взгляд напротив заставил сердце скатиться по ребрам и ебнуть куда-то вниз. Да что там случилось, в самом-то деле?
Редж, по всей видимости, пытался сформулировать свои мысли максимально кратко, но в то же время доходчиво, чтобы пресечь любые тупые вопросы. Однако стоило ему произнести первую фразу, как «тупой вопрос» все же невольно сорвался с ее губ, а сама девушка на пару мгновений замерла - словно кол в позвоночник вколотили.
— Артур — предатель.
- Что?
Звучало как какой-то бред, а сказанное Райтом дальше и вовсе не укладывалось в голове. И пока мужчина продолжал обличать свои эмоции и переживания в словесную форму, Хоффман едва поспевала «обрабатывать» поступающую информацию и жутко тормозила. Знаете,  как ручка, в которой вроде как ещё есть паста, но она резко перестает писать по неизвестной причине.
Когда первый шок сошел, и Элис, наконец, смогла в полной мере переварить услышанное, она несмело протянула к мужчине руку и коснулась его плеча, легонько сжимая. Действие скорее интуитивное, чем обдуманное, просто чтобы показать, что она здесь – рядом. И готова помочь, насколько это вообще в ее силах.
- Господи, Редж… - Хоффман хорошо помнила его состояние в тот день, когда он пришел рассказать ей о покушении на сестру. Теперь, когда это и без того страшное событие обросло новыми подробностями, стало по–настоящему… Жутко.  И очень беспокойно за психическое здоровье Райта, который наверняка успел изъесть себя если не до основания, то изрядно. Собственные переживания и проблемы вдруг показались лишними и незначительными.
Осознав, что прикосновение слегка затянулось, Эллисон одернула ладонь и, уставившись куда-то в пол, тщетно попыталась осознать, где она свернула не туда и как докатилась до такой жизни. Ощущение полного бессилия душило, не давая противостоять навалившимся событиям так, как она привыкла – холодно, расчетливо, эффективно. Выходило наоборот. Хоффман будто сидела в поезде, который на полной скорости мчал к обрыву, и ничего не могла изменить. Только терпеливо ждать, когда ее несимпатичной лепешкой размажет по земле.
Последнее умозаключение мужчины не стало для Элис чем-то неожиданным, скорее наоборот - весьма логичным после всего, что ей поведали. Артур перешел черту и должен за это ответить. В конце концов, она сама и ее близкие тоже могут быть под угрозой.
И тут только два варианта – либо уконтрапупить  Артура, либо дождаться, когда он уконтрапупит их сам, окончательно спятив. Ну или в ее случае можно просто подождать, когда ее прибьет собственный муж и избавит от необходимости решать проблемы мокрухой.
- То, что он сделал с твоей сестрой – это… - Хоффман осеклась и тяжело выдохнула, не зная, как правильно закончить фразу. Ужасно? Жестоко? Непростительно? Кажется, сегодня ее одолела речевая дисфункция, потому что подходящие слова никак не лезли в голову, а те, что вертелись на языке, казались пресными и совершенно не передавали суть. Элис раздражённо убрала лезущие в лицо прядки волос за ухо и перевела тему, решив, что прежнюю мысль можно не продолжать - Редж ее и так прекрасно понял.
- Мы с ним вообще уже сто лет не пересекалась. Если бы не ты, я бы и знать не знала, что он там наговномутил, - в отличие от Райта она встреч со своим вторым боссом особо не искала. А последние месяцы, погруженная в собственные проблемы, и вовсе многого не замечала. 
- Господи, Редж, какого хуя вообще происходит… - грустно взглянув на собеседника, Хоффман обхватила себя руками за плечи в защитном жесте, словно пытаясь отгородиться от происходящего. Вопрос риторический, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь все-таки на него ответил.
- Но ты прав. Артур перешел черту. И раз уж мы с тобой в одной лодке, то… То будем обмозговывать это дерьмо вместе.