Kate Beckinsale
| Имя: Оливия Шепард
Возраст: 33 года
Деятельность: врач – травматолог, в прошлом работала во «Врачи без границ», на данный момент получает PhD в Гарварде.
Хотелки: на самом деле, пока что ничего определенного. Аппетит приходит во время еды игры, но, думаю, что, учитывая даже, хотя бы, ту же профессию, можно было бы отыграть много чего: начиная от сломанных по -глупости мизинца, заканчивая чем – то околокриминальным. Скажу честно: криминал никогда, особо, не играла, но всё бывает в первый раз и почему бы и нет, если будет какая – то интересная ветка? Так же, можно было бы упасть в ау (тот же ГП велком). Вообще, если удастся с кем – то зацепиться для начала – была бы рада. пример поста Бертран Рассел говорил, что стремление к религии наиболее страстно выражено у тех, чья жизнь подвержена катастрофам. Натали бы, конечно, не сказала, что она принадлежит такого плана людям, однако, именно сейчас, почему - то, одновременно хотелось двух противоречивых вещей: остаться одной и пойти на службу, на которой ноги её не было лет, эдак, пять. Отец Мэттью, наверное, сильно удивился бы, увидев её среди прихожан. В Бога Натали верила примерно так же, как в гороскопы: ну есть, и есть. Врут, конечно, но жить не мешают. И все же, когда в жизни случается говно, а случается оно, обычно, резко и тогда, когда к нему меньше всего готов, в голову невольно закрадывается мысль: а вдруг, все же, там, наверху, что - то есть?
Девушка аккуратно поправила манжеты на черном платье из плотного шелка. Вот, ведь, ирония судьбы: черное она, почти, не носила и, в последние пару дней, ей срочно пришлось покупать вещи, которые можно было бы надеть не только на похороны, но и относить положенный, в случае траура, срок.
Одна из шпилек, вколотых в низкий пучок, неприятно колола шею и Натали нервно повела плечом прежде, чем попробовала заправить её поглубже в прическу. Желание обрезать волосы, мучившее её не один год, обострилось как никогда, но тут же потухло, споткнувшись о серую пылинку, осевшую на тускло блестящий шелк. Она глубоко вздохнула, борясь со вспыхнувшим раздражением, закрыла глаза и немного запрокинула голову.
В доме звенела тишина. Домработницу отослали на несколько дней: она бы суетилась, пыталась успокоить, спрашивала бы, чем помочь. Все это вместо того, чтобы замолчать и слиться с мебелью. В общем, делала бы всё то, что пытаются сделать любые нормальные люди, когда в доме случается беда. Отец? Отец приехал бы раньше, если бы его не душила работа. А теперь, видимо, они встретятся уже только на кладбище. Да и к лучшему: он был совсем не той компанией, которой ей хотелось сейчас. Вернее, как: чего ей хотелось, она сама не знала. Бывает, же, такое, когда хочется всего и одновременно?
Резко хлопнула входная дверь. Натали вздрогнула и открыла глаза.
— Элли, ты готова?¬— аккуратно повысив голос, спросил строго одетый мужчина у входной двери. Натали неторопливо повернула к нему голову и подала руку:
— Да, дядя Ричард, вполне. Поехали.
Она так и знала, что эти каблуки не дадут ей жизни. Земля, щедро политая накануне дождем, была милостива только к могильщикам, рано утром вырывшим свежую могилу. К женщинам же, она была беспощадна так, как только может быть беспощадна злая мачеха к своим детям.
«Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться»
— Ричард? — дядя вопросительно повернулся к племяннице и чуть склонился так, чтобы ей не пришлось громко говорить.
«Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего»
— Ты не знаешь: эта курица, случайно, не собирается приехать сюда с отцом? — и кстати о мачехах, как говорится. Мужчина неопределенно поджал губы и повел головой:
— Не слышал, — тихо ответил он, и Натали уловила еле заметное, брезгливое движение его губ, по которому поняла: новая невестка ему тоже не нравится. — Встречный вопрос: где твой отец? — Натали подняла на него глаза и выдержала недолгую паузу.
Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.
— Без понятия. Сам же знаешь: начальство не опаздывает, оно задерживается.
Ричард тихонько улыбнулся и, чтобы скрыть улыбку, уткнулся взглядом вниз, делая вид, что сосредоточенно рассматривает начищенные до кошачьего блеска ботинки. Натали же, еле задавив улыбку, аккуратно повернула голову вправо: там, чуть позади, стоял её отец и сосредоточенно слушал речь священника. Не зря, с минуту назад, она почувствовала, что кто - то греет её затылок взглядом. Кроме того, она мельком заметила, что на похороны пришло много незнакомых людей и, необязательно было знать всех. Достаточно будет вежливой улыбки и слов благодарности, в ответ на соболезнования.
«Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.»
Отец не заметил брошенный на него короткий взгляд и Натали, отвернувшись, вздохнула. Глаза сами посмотрели на горб блестящей от влаги земли. Туда, где гроб, она старалась не смотреть. Натали никогда, до этого, не была на похоронах: то слишком маленькая, то слишком умная, чтобы прикинуться больной. Может, некрасиво, но гораздо приятнее, когда помнишь человека живым, а не лежащим в гробу. Впрочем, как ни крути, но с бабушкой так не выйдет.
Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.
Каблук предательски утонул в земле и Натали сделала небольшой шаг назад. Бабушка не хотела шума, а, значит, речь толкать никто не будет - и слава богу. Девушка только обрадовалась возможности закончить вот это вот все, как тут, как - то не совсем вовремя, вперед вышел её отец. Ричард стоически вздохнул и кинул взгляд на племянницу. Взгляд этот говорил: «крепись, девочка.» Натали же и бровью не повела, словив внезапный дзен. Что толку бунтовать, если обстоятельство устойчиво к воздействию извне?
«Моя мать, как многие из вас знают, будучи потомком известной семьи, предпочитала общественное благо личному обогащению. Таковым было не только её воспитание, но и личная позиция. «Если можешь, делай всё, чтобы помочь окружающим», — вот, то, что внушалось нам с братом с того самого момента, как мы впервые смогли произнести слова «мама» и «папа»…»
Натали чуть склонила голову набок, и в голове пронеслась мысль: «уж лучше бы промолчал, ей богу». Всё это было больше похоже на выступление очень плохого тамады на сельской свадьбе. И тут же она заметила мельком брошенный на неё взгляд дяди, в котором читалось: «он же юрист, будь снисходительнее».
«…Многие их тех, кто присутствуют здесь, обязаны ей не только своим образованием, но и, не побоюсь сказать, своим будущим…»
«Удивительно. Умудрился одновременно пропиарить семью и опустить большинство пришедших на её похороны. Браво, пап. Ты уже успел выпить, и без нас?» — Девушка бесстрастно уперлась невидящим взглядом куда - то вдаль. Несмотря на среднюю осень, небо всё еще было ярким и высоким. Вообще, день выдался изумительный: золотая осень в самом разгаре. Даже птицы пели, хотя, когда Натали выходила на пробежку ранним утром, под подошвой кроссовок сладко потрескивал тонкий ледок, за ночь покрывший лужи. Трава, ещё ночью прибитая сизой изморозью, на изрядно похолодевшем, но не выцветшем солнце, оправилась и вновь зазеленела. Пока она думала о своём, отец успел закончить свою, судя по всему, недолгую речь и они пошли кинуть комок земли на только что опущенный в могилу гроб.
— Натали, как ты? — она ощутила теплое прикосновение к виску и улыбнулась.
— Привет, пап.
— Знаешь, я тут хотел… — отец не успел закончить свою фразу: её, своими соболезнованиями, оборвал кто - то из университетских товарищей. Получилось как - то неловко и Натали обернулась, встретившись взглядом с незнакомым ей молодым человеком.
|
