- Не кричи. – Реплика Карвэла застала Джессику в тот момент, когда она спускалась с лестницы, ведущей на второй этаж, пытаясь морально подготовиться ко встрече со своим прошлым... Новая «легенда» вызывала в ней весьма смешанные чувства. Дойдя донизу, ирландка выглянула в холл, с трудом находя в себе силы спокойно смотреть на силуэт того, кого она когда-то и любила, и ненавидела. «И всё же сходство потрясающее...» Разумеется, она и раньше это знала. В конце концов, Кевин был для своего брата близнецом, но теперь, после всей проделанной работы... ей на мгновение показалось, что она во сне. В ужасном сне, где Шон вернулся, несмотря на то, что она лично опознавала его труп, и только массированная моральная подготовка (которой она занималась целый день) позволила ей не сорваться с места и не броситься наутёк, чтобы закрыться в ванной. – Детей разбудишь, - произнесла так, словно расстались только вчера, не побоявшись посмотреть в глаза своему страху.
Расставание с Кевином определенно пошла ей на пользу: Джессику перестали накрывать сны-кошмары, сны-ловушки, похожие на Дикую Охоту, в ее жизни не стало постоянно обитающего рядом мужчины, подуспокоилось (как ей казалось) бешенство гормонов, и страх уже не впивался когтями и зубами прямо в сердце. Впрочем – здесь она не права. Страх всё равно был, но теперь она боялась за детей: за Джекки, зрение которого постепенно скатывалось вниз после полученной в феврале травмы, за мальчишек, ради которых пошла на контакт с этим чертовым агентом ФБР, за то, всё ли в порядке с Джудит... Этих страхов было так много, что они почти вытеснили страх перед Карвэлом, и он больше не главенствовал, как раньше. Почти вытеснили, всё-таки. Почти...
Холл действительно был настолько большим, что в нем можно было расположить и диван, и пару кресел, и даже телевизор для фона, при этом не допуская «гостей» максимально внутрь дома. Может быть и удобно... хотя надо признать, что к этой планировке она еще не привыкла и не освоилась. Машинально придержав халат, чтобы он не расходился на груди, Джессика остановилась на некотором расстоянии от Карвэла, практически напротив, и максимально сдержанно поставила его в известность о принятом решении.
- Мы с детьми заняли две спальни наверху, напротив друг друга. Твоя – на первом этаже, в пристройке. Надеюсь, ты не против.
Ожидать какого-либо ответа при этом Джессика не стала, развернувшись и направившись в сторону кухни, которая находилась как раз за лестницей, поделившей пространство этого помещения дома на две зоны. Находиться рядом с детьми давно стало для нее насущной необходимостью, учитывая возраст троих из четырех ее мальчишек. Теперь еще и Джеку нужна помощь... Очередная мысль о том, что, может быть, не стоило забирать сына из Нью-Йоркской больницы и переводиться под наблюдение в Бостонский медицинский центр?.. Но какой у них был выбор?..
Новое имя.
Новые документы.
От всего этого всё ещё кружилась голова.
Ирландка до последнего не представляла, КОГО ей предстояло «прикрывать» и чью «легенду» поддерживать, поэтому тот момент, когда она взяла в руки итоговые после нескольких перелетов документы, стал настоящим шоком для нее. Бренда Карвэл. Черт побери, Бренда Карвэл! Разве могла она себе представить, да даже допустить мысль о том, что когда-нибудь будет носить имя жены Кевина Карвэла, умершей при родах?..
Однако жизнь настойчиво подкидывала ей сюрпризы. Подкидывала в прошлом – и продолжала это делать до сих пор. С другой стороны, наверняка у этого «сюрприза» есть вполне логическое объяснение.
«Уолтер». Не будучи дурой, Джессика, разумеется, сложила одно с другим. Это он так рассчитывался с ней за прошлое. За то, что она вывернулась из-под пресса и отвергла предложение обучения в Академии ФБР, потому что не хотела становиться агентом. Ну, и за то, что соскочила с «крючка» его личного обаяния тоже. Он же считал себя неотразимым...
Для Джессики, Росс был не более, чем самовлюбленным козлом с завышенным самомнением – с ним было крайне неприятно работать. Однако же когда встал вопрос о безопасности детей – вопросы о предпочтениях оказались неуместными, и, наплевав на гордость, Джесс позвонила именно ему. «Что за игру он затеял?»
Она понимала, что у него есть какая-то цель, даже если последняя пока ускользала от понимания Джессики.  Цели не может не быть, поскольку ни один человек не станет растрачивать свои ресурсы понапрасну. Вот только... Перед ней живо вставал вопрос «какая?». Неплохо было бы это знать, хотя когда речь шла о безопасности детей – ирландка плевала на свою собственную, поэтому... да. Поживет – увидит. У нее был целый день, чтобы привыкнуть к этой мысли и морально подготовить себя к новому появлению Карвэла в ее жизни. Вот только... каким оно будет теперь?
Остановившись рядом с мойкой, Джессика задумчиво посмотрела на рабочую столешницу кухни, силясь то ли припомнить, а то ли придумать, как себя дальше вести. Что говорить? Как себя держать? Как в целом с Карвэлом общаться? Мальчишки только порадуются его возвращению, они наверняка скучали, а вот он... Какой пример подаст образ его жизни мальчикам? Как рассказать ему о Джеке?..
«Что за черт». Ирландка чуть сердилась на себя за то, что снова, кажется, теряла равновесие. И снова пыталась отсрочить непростой для себя разговор.
- Я приготовила ирландское рагу из всего, что смогла выгрести из холодильника. – Кстати, ровно наполовину правда, потому что половину продуктов купила через приложение в ближайшем магазинчике, с доставкой. – Если, конечно, хочешь есть.
Сама она, пожалуй, хотела только кофе... но любимого пока нет, и Джессика достала банку растворимого из шкафа. Щелкнула чайником по пути, мимоходом включила тостер, чтобы поджарить хлеб, и уже через полминуты – налила в свою чашку кипяток, достала масло, положила рядом тосты, присела за небольшой кухонный стол и принялась размешивать ложкой мутноватый цвет кофейного напитка, не сильно похожий на любимый ирландский кофе.
- Ну, давай... инструктируй, - вздохнула, переключившись на то, чтобы намазать тост маслом и съесть хоть что-то перед сном, поскольку днем – в делах и заботах – как всегда, забыла. И это еще пока в доме не наблюдалось животных, которые приедут через несколько дней. – Мне сказали, что все подробности легенды выдадут на месте. - Короткий взгляд на Карвэла. - Выдавай. - Потому что как ни крути, история, которая преподносится людям, должна быть одной и той же. И всё-таки... Как давно он работает с ФБР? Когда собирался ей сказать об этом? - Тем более, что за "легенду", как я понимаю, "благодарить" мне нужно именно тебя.
И не сказать, чтобы Джессику так уж сильно радовал конкретно этот факт.

Отредактировано Brenda Karvel (22-05-2021 21:14:53)

Подпись автора

Ава: рудбекия

- А что мне еще думать, Карвэл?  - отозвалась не менее риторическим вопросом Джессика после того, как повисшее между ними молчание всё-таки прервалось комментарием с его стороны.
«Что мне ещё прикажешь думать…»
Вспоминая все имеющиеся в её распоряжении факты, Джесс при всём желании не могла бы думать по-другому. Взять хотя бы имена. То, что вписано в её новые документы и то, которое носил он сам. Кто ещё мог знать или использовать такие, вне всякого сомнения, значимые детали собственной жизни, переиначивая ее на новый лад? Кто мог настолько «удачно» подгадать и собрать воедино те осколки её прошлого, о которых Джессика хотела бы никогда не вспоминать, но которые настолько прочно и давно засели в невидимых ранах, что каждый раз заставляли сердце обливаться кровью. Только Карвэл и мог догадываться, какую боль причиняли ей эти давние воспоминания, так что да, без его руки здесь, разумеется, не обошлось. Вопрос только в том, как долго он связан с ФБР и почему ему понадобилась именно она.
С другой стороны… ФБР как структура всегда крайне грамотно разыгрывала свои карты, и если где-то чего-то вдруг не было сказано заранее, значит, именно так и должно было быть. Психологи из них всегда выходили отличные, просчитывающие наперед максимальное количество ходов и вариантов, а потому выбирающие наиболее беспроигрышную комбинацию и наиболее беспроигрышный ход. Уолтер Росс, конечно, был в глазах Джессики полнейшим мудаком, но он был умным мудаком, который мог разрушить жизнь, если захочет.
Лишь бы определиться правильно, чья здесь игра… тогда и станет понятно, на чьей стороне она сама.
Впрочем, что за вопрос вдруг – на чьей стороне? С рождением детей Джессика всегда находилась на их стороне. Как-то так.
В этом смысле сюрприз в виде гранаты под матрасом её не особенно порадовал. А если бы это нашел Берни? Маленького ребенка двух с половиной лет от роду уже тотально тянуло к оружию, и Джессика не могла ничего этому противопоставить. Каким-то непостижимым образом её сын от Шона Карвэла (от настоящего, конечно, не от Кевина) умудрялся находить оружие (от холодного до огнестрела) в любом месте и в любом окружении. С пистолетом, подаренным Кевином, он и вовсе расставаться не желал. Порой Джессике всерьез казалось, что он достает эту игрушку из своего горшка или трусов, что, конечно же, вряд ли соответствовало действительности, однако в общем и целом дела это не меняло. Джессика уставала с этим воевать... Кроме того, это там, в Нью-Йорке, был её дом и её правила. Здесь ей так или иначе придется мириться с правилами Карвэла вне зависимости от желаний.
Отчего-то наблюдать за тем, как исчезает с тарелки еда, приготовленная её руками, оказалось приятно даже несмотря на то, что ел никто иной, как Карвэл. За почти полгода жизни под одной крышей, там в Нью-Йорке, у неё уже была возможность убедиться, что он может быть неплохим человеком... Возможно, поэтому она так и сопротивлялась. Сопротивлялась, потому что не могла увязать между собой две вещи, кардинально противоположные в мировосприятии Джессики: организация заказного по сути убийства, обставленного как обычная случайность, и то, как вытащил из-под машины Джека. Спасти жизнь и расчётливо забрать её...  как это всё может уживаться в одном человеке, сказал бы кто...
Упершись взглядом в разделяющую их столешницу, Джессика ела свой тост с маслом и терпеливо дожидалась ответов на заданные вопросы, не имея ни понятия, ни представления, насколько искренними они будут на самом деле. Впрочем, кажется, в прошлом они всё же находили в себе силы поговорить, даже если это был крайне тяжелый разговор. Так что должно было измениться теперь? Что бы ни происходило в жизни, Джесс не могла вычеркнуть из памяти еще и то, что это был Карвэл... Карвэл фактически принял на руки одного из её близнецов. Опустим тот факт, что именно его появление на пороге её дома и спровоцировало стремительные роды: мужчина мог уйти и оставить ее одну, чтобы не заморачиваться... у него был выбор, однако же он остался. В тот раз - остался и помог.
Ирландка настолько углубилась в воспоминания, что невольно вздрогнула, когда в ее руках оказался низкий широкий стакан с крепким алкоголем. Он знал?
Хотелось бы спросить, что он знал и чего нет... Минувшая осень была для Джессики достаточно тяжелой, чтобы начать выпивать и делать это тайком... Слава Святому Патрику, в ней оказалось достаточно разума, чтобы не запускать этот процесс и обратиться за помощью к психотерапевту, которого и посещала около трех месяцев. Какой же самый мудрый совет Фелиция ей дала?
«Отпусти прошлое, Джессика. Не тащи его на себе непосильной ношей. У тебя достаточно задач в настоящем, тебе необходимо двигаться вперед, ты по-настоящему нужна своим детям. Сейчас они полностью зависят от тебя». Умом – ирландка понимала это и сама, вот только иногда услышать слова поддержки из уст другого человека куда важнее, чем прийти к выводу самостоятельно. Она знала, что у неё нет силы изменить прошлое. Всё, что она могла, это решать, что делать с этим прошлым в настоящем.
Понадобилось время, чтобы это осознать. Понадобилось время, чтобы запах ирландского виски перестал забиваться в ноздри по ночам. Понадобилось время.
И теперь, посмотрев на стакан с виски в своей руке, Джессика, задержала его ненадолго, только чтобы согреть, и отставила в сторону, на стол, только после того, как ТуКей начал говорить. Хотя бы в знак того, что пить не будет, но внимательно слушает. На её взгляд, была в «легенде» пара белых пятен... Однако же сначала – Джессика выслушала и выслушала до конца. Эту сказку о счастливом браке... Таком, которого у неё толком не было. Если бы не эта глупая легенда, она вообще не стала бы выходить замуж в третий раз... Наверное, не стала бы, потому что браки оборачиваются для нее либо бедой, либо горем. Совсем не так, как в этой истории... и тем не менее, именно ей предназначалась здесь главная роль.
Грустно улыбнувшись, Джессика запила свои невеселые мысли остывшим кофе и подалась вперед, опершись локтями о столешницу, и устало потерла напряженную шею. Со всеми этими заботами она действительно как-то совсем забыла о себе. О том, что она женщина, а не, допустим, робот. А значит, тоже может уставать.
- Никак не связана, - со вздохом начала отвечать рыжая, даже и не собираясь врать. Куда-то резко сбежал аппетит, поэтому недоеденная корочка тоста приземлилась на блюдце рядом с крошками. – И тебе не нужно с ним встречаться, чтобы не подставляться лишний раз. Связь между вами теперь я. Твоя жена и по совместительству писательница... Пишу любовные романы, - губы Джессики чуть искривились: в действительности она не любила этот жанр, но для легенды было в самый раз. - Издаюсь под несколькими псевдонимами, сотрудничаю с несколькими издательствами, поэтому моей встрече с очередным редактором никто не удивится. И на моей карте всегда будут деньги. Гонорарами от этих же «издательств».
Да, это тоже часть «легенды», смириться с которой придется им обоим. Впрочем, отдельные моменты по ней еще требовалось пояснить.
- У меня неприятности, Карвэл, - тихо признала Джессика, упираясь взглядом куда-то поверх его плеча. – Очень большие неприятности, которые могут обернуться реальной опасностью для моей семьи. Учитывая Джека... я была вынуждена позвонить Россу. Он, конечно, козёл, но он смог устроить всех нас под программу защиты свидетелей при условии, что я поддержу легенду одного из его людей. 
Джессика распрямила плечи и снова устремила взгляд в лицо.
- И я удивлена, что это ты, - проговорила, всё так же не повышая голос и внимательно глядя на реакцию Карвэла на её слова. Впрочем, долго удивляться было некогда. Время позднее. И ещё не все соображения высказаны с ее стороны... – Почему сразу не сказал? – уточнила для очистки совести. Ведь они были рядом полгода. Неужели это могло пройти мимо ее глаз? Или неужели она не заслуживала доверия после всего и вся, что между ними было?
Конечно, обстоятельства могли быть разными, и всё же...
Всё же, ей не стоило однозначно рубить с плеча, особенно теперь, когда они по сути «в одной лодке». В одной легенде так уж точно, и вот от этого не деться никуда.
- Кстати, ты, если хочешь, чтобы Бренда и дальше не догадывалась о работе своего мужа, попробуй перестать хранить гранаты под матрасом, - ирландка смотрела Карвэлу в лицо, и на дне её глаз тяжелой тенью пряталась печаль. Джессика ведь перестилала постель. Первым делом постирала белье и поменяла простыни на свежие. Неужели он думал, что она не найдет?
По-прежнему считая, что в доме с маленькими детьми нет места для оружия, сейчас она не сказала больше ничего. Ни слова о том, чтобы он убрал оружие из дома, надеясь лишь на то, что Карвэлу хватает ума понимать, на какой риск он идёт, и продолжила, допивая кофе:
- И да, особенно по Бернарду видно, что он сын Роберта, - усмехнулась ирландка, имея в виду всё более и более усугубляющееся внешнее сходство с отцом, а значит, и с Кевином тоже. Как они смогут «обыграть» в данном случае этот момент? Забавный получился бы «треугольник», однако допустить случайную связь в целом, наверное, всё-таки можно: люди не слепые. Рано или поздно, но сходство заметят, и появятся новые вопросы, которые лучше бы предусмотреть, чтобы оказаться к ним готовыми. – Значит, получается, любовниками были? По меньшей мере один раз, от которого появился Берни, верно?

Отредактировано Brenda Karvel (30-05-2021 00:11:54)

Подпись автора

Ава: рудбекия

Взгляд Джессики скользнул по этикетке появившейся на столе бутылке в тот момент, когда Карвэл наконец-то начал говорить и давать хотя бы какие-то ответы на вопросы. Понятное дело, что скорее всего, не на все, как не могла дать ответов абсолютно на все вопросы и сама Джессика, но хотя бы на ту часть, которая ее интересовала… вполне укладываясь в рамки разумных и логичных объяснений.
Значит, всё-таки Росс. Его «игра» и его «правила», где и она, и Карвэл оказались пешками на чужом поле. Или у Карвэла всё-таки есть причины для того, чтобы рядом с ним находилась именно она? Личные причины.
Перебирая в памяти события не такого уж далекого прошлого, Джесс остановилась на том ноябрьском внезапном поцелуе, с которого начались ее походы к психотерапевту, потому что больше так жить оказалось невозможно. Джессика не могла разрываться между двумя мужчинами. Не могла предать память о своём Гарри. Не могла признать в себе влечение, вспыхнувшее под буйством гормонов. Влечение к мужчине, как две капли воды похожего на ее первого мужа, Шона Карвэла, и организовавшего убийство любимого, второго. Это всё было в корне неправильно. И пусть в тот раз между ними был всего один – но страстный – поцелуй, этого оказалось достаточно, чтобы окончательно расшатать нервную систему Джессики и усугубить тягу к алкоголю. Джесс дала себя слово, что будет держаться ради себя и детей. И в этом смысле, смотреть на ирландский виски было всё ещё тяжеловато для неё. Не потому, что она себе запрещала, а потому, что боялась снова начать пить каждый день. 
Впрочем, наверное, боялась зря, вот только проверять на практике ей это не хотелось. В который уже раз за свою жизнь – ирландка чувствовала себя не вправе опускать руки. Потому что был Джек. А после появился Берни. И потом родились близнецы. Потому что в ее жизни появилась Джудит, которой ирландка была не только крестной матерью, но и кормилицей. Потому что случилось столько всего, что она окончательно запуталась, кажется, находясь на очередном этапе переоценки если не собственно жизненных ценностей в полном объёме, то по меньшей мере - жизненных приоритетов.
Период, когда Карвэл забрал дочь и переехал – был для Джессики не менее болезненным, чем для него: с рождения заботясь о девочке, ирландка привязалась к ней, как к родной, и отрывать ее от сердца было больно. Но она сознавала, что так лучше… Что Карвэл должен идти своей дорогой (не может же он всё время сидеть в няньках при её мальчиках). Что у него должна быть собственная, отдельная от нее жизнь, и что его дочь – несомненная часть этой жизни, вот только не тосковать не могла. С первой минуты, как только ирландка увидела его на пороге, с пакетами в руках, хотела спросить: как Джуди? Сильно ли выросла? Всё ли в порядке?  И не смогла. Не смогла сделать это сразу, оправдывая себя насущной необходимостью обсудить в первую очередь совсем другие вещи.
Несомненно, вещи первостепенной важности, но не важнее ребенка.
- Ты мог не согласиться, - поведя плечом, отозвалась Джессика, не вполне понимая, зачем это всё нужно самому Карвэлу, учитывая риск и то, что у его дочери, кроме него, нет других родителей. Бри умерла. Хотя, наверное, дух ее продолжал присматривать за мужем и за дочерью. Иначе как объяснить, что жизнь снова сталкивает Джесс с Карвэлом в самых, что ни на есть, странных обстоятельствах, и уже после того, как всё решили… Каждый, должен был идти своей дорогой.
Тем удивительнее, что они опять пересеклись.
- Или не мог? – уточнила больше взглядом, чем словом, не выспрашивая детали обстоятельств, но просто… Просто Джессика хорошо знала Росса и то, на что он способен. Когда ирландка три с половиной года тому назад ловила «на живца» филадельфийского маньяка, «сотрудничество» с ним едва не стоило ей жизни. Если бы не подстраховалась тогда, за счет «старого долга», доблестные агенты ФБР маньяка, безусловно, взяли бы, но взяли бы на трупе. И всё бы ничего, но это был бы ЕЁ труп, и Джек остался бы без матери, а Берни – имел все шансы не родиться. Как-то так.
Так или иначе ответ по выражению его лица – Джесс получила и коротко кивнула, переключаясь на другие «дела». Если они хотели не допустить проколов, следовало бы слегка «настроить» и саму легенду до конца.
- Именно для того, чтобы никто не пострадал, я и ввязалась во всё это… Мне нужно было защитить детей. – Вот только под защитой ли они теперь? И не подвергнет ли их «легенда» ещё большей опасности? Черт побери.
Но выбора Джесс уже не оставили. Придется жить в этом доме, где под матрасом легко обнаружить гранату, а в шкафчике на кухне, по всей видимости, пулемёт. Особенно в угловом – он достаточно для этого вместительный.
- Конечно, выбросила, Карвэл, - откинувшись на спинку стула, Джессика скрестила на груди руки, пытаясь одновременно сохранить серьезное выражение лица. – И чеку выдернула, и в мусорный бак отправила, чтобы услышать утром новости о взорванном мусоровозе.
Серьезным «лицо» долго не продержалось: улыбка незаметно растянула губы, но где-то под всей этой показательной шуткой – по-прежнему таилась то ли грусть, то ли печаль.
«По бумагам, да… Слишком много в этой жизни делается «по бумагам»», - ирландка лишь вздохнула про себя, с долей недоверия взглянув на Карвэла. Что он имеет в виду под «соответствующим» поведением, в конце концов? Каким должно быть это поведение в его глазах? Как должно выглядеть и какое впечатление создавать?
Впрочем, отозвалась Джессика на предложение «писать любовные романы».
- Ну, нет, - категорично запротестовала Джессика. – До романов я не опущусь, и не надейся.
Будучи невысокого мнения об этом жанре, Джесс предпочитала детективы. Там она не только точно знала, о чем писать, но и хотя бы интеллектуальная составляющая есть. В противовес любовному роману, где всё приносилось в угоду чувств, моря чувств и, разумеется, секса в обрамлении логичных и нелогичных поступков… Легенда легендой, но в общем и целом ирландка по-прежнему намеревалась писать именно детективы и обязательно должна была отправлять свои работы в издательство по специальному каналу, чтобы максимально исключить возможность отслеживания её местонахождения. Росс пообещал уладить и этот вопрос.
- Подожди, - ирландка остановила Карвэла одним этим словом и снова посмотрела сначала на мужчину, потом на виски. – Я должна тебе еще кое-что сказать.
Вдох. Выдох. И только потом говорить, потому что до сих пор не знала, как ей подобрать слова, но рассказать о Джеке нужно.
- Помнишь, я тебе говорила, что Джекки упал на катке? Точнее, его сбили… не суть. - Ирландка в который раз подбирала слова и в который раз оказывалась неспособной сделать это правильно с первого раза. – Он тогда сильно ударился головой… и сейчас у него падает зрение. Он слепнет, Карвэл, - Джессика подняла взгляд к лицу мужчины. – Я всё ещё не знаю, что мне с этим делать, и можно ли сделать что-нибудь, но если ты будешь жалеть его, или даже просто смотреть на него с жалостью, я своими руками убью тебя, понял?
На этом самообладание ирландки дало трещину. Джессика подхватила бокал с виски и резким движением опрокинула в себя практически всё его содержимое разом. Поморщившись, запихнула в себя оставшуюся корочку хлеба и поднялась.
- Не наливай мне больше, у нас дети, - проговорив так, двинулась в его комнату, как он и предлагал, хотя бы потому, что действительно переложила часть его вещей.
Не оглядываясь, пройдя через внутреннюю гостиную, открыла дверь в его спальню, и подошла к шкафу, толкнув ладонью дверь-купе.
- Граната в коробке из-под обуви на верхней полке. А вместе с ней твой нож, кастет и, кажется, патроны, я не помню. Простыни свежие, постель чистая. Одежда на месте. Что-нибудь еще? – уточнила на этот счет, чуть оборачиваясь через плечо, поскольку всё ещё была «в шкафу» и что-то там смотрела.

Отредактировано Brenda Karvel (03-06-2021 00:03:46)

Подпись автора

Ава: рудбекия

Голос Карвэла прозвучал так неожиданно, близко, и горячо, что Джессика вздрогнула едва ли не всем телом сразу, почти одновременно ощущая сухие разгоряченные ладони в районе собственных бедер. И тонкий шелк ночной рубашки и такого же легкого халата – увы – ничего не скрывал.
Не скрывал полного отсутствия нижнего белья на теле, поскольку Джесс уже, конечно, приняла душ и в общем-то готовилась ко сну… Ночные посиделки вышли совсем незапланированными, как по ней. Им нужно было поговорить. Им необходимо было просто поговорить. Ради всего святого, зачем она вообще вошла в эту комнату? В его комнату, вместе с ним. 
Пусть на мгновение показалось, что этот тихий шепот принадлежит Гарри. Пусть Джесс пригрезилось, что это он вдыхает ее запах, чуть зарываясь носом в волосы. Пусть на секунду захотелось верить, что ее обнимают его руки. Что именно его губы касаются плеча. Что от его движения мягко ускользает ткань с плеча и обнажает кожу…
«Помоги мне, Святой Патрик», - взмолилась мысленно, чтобы не сойти с ума, и сомкнула ресницы так плотно, что несколько прозрачных капель всё же сбежали, перебравшись через край.
Джессика тоже соскучилась. Она безумно соскучилась по Гарри… а ее тело – по мужским рукам.
Господи, шея… Только не шея, только не так, как начиналось с Джонни…
Что бы там ни придумывал себе Карвэл, какими бы фантазиями ни питал свое бурное воображение, в последний раз Джессика была с мужчиной года два тому назад, отчего на свет появились близнецы, которым сейчас уже целый год и пять месяцев… И может быть, именно поэтому её чувственные ощущения взбунтовались.
Как круги от брошенного в воду камня, волнами растеклась предательская дрожь. Джессика еще пыталась совладать с собой. Еще пыталась удержать себя в руках. Еще хотела что-то возразить, но повернула голову – и всё. Попалась в плен чужих губ, пахнущих виски и – слегка – как будто бы железом.
«Как мне этого не хватает».
Как не хватает рядом крепких мужских рук, на которые она могла бы положиться. Как не хватает тепла и запаха чуть жестковатой по сравнению с ее кожи. И требовательности твердых губ. И той грубоватой нежности, по которой истосковалось сердце, чтобы понять, что не одна. Ирландка так устала быть сильной. Быть сильной ради своих детей – и быть одной.
Но чтобы Карвэл?..
Неуверенное касание губ к губам. Перемешавшееся дыхание. Перепутавшиеся мысли. Хаос чувств и настойчивое желание ощутить этот вкус снова. Сердце, заполошно забившееся в груди.
Выброс гормонов. Это только выброс гормонов, Джесс знает об этом, но не в силах себе запретить.
Приоткрыв свои губы, ловит его. И чувствует, черт побери, его тоже. Его руки, его запах окружили Джессику со всех сторон, и бедра мягко упираются в телесно облеченное желание близости, отчего дышать становится еще сложнее.
Прерывисто, пылко – ирландка медленно и со вкусом начинает отплачивать Карвэлу той же монетой, но слёзы не прекращаются, и глубокий и чувственный поцелуй вскоре становится слишком солёным.
- Почему? – едва отстранившись от его губ, тихо вышептала Джессика, разворачиваясь в его руках и с трудом разлепляя влажные ресницы. – Карвэл, почему ты так поступил с Гарри?
И ведь раньше она не спрашивала… никогда.
Не интересовалась причинами его поступка, только обвиняла во всем.
Ладони Джессики хрупкой преградой легли на его грудь.
- Ты же не Шон… - её взгляд почти умолял признать это. – Зачем ты с ним так поступил? - Влажный блеск в ее глазах был виден даже в темноте. Джессика мучилась этим вопросом, он не давал её душе покоя. – Скажи правду.
«Пожалуйста, скажи мне правду».
Одна рука Джессики вдруг стремительно накрыла ладонь Карвэла, препятствуя продвижению… Лишь бы скрыть «её» правду. А её собственная правда состояла в том, что по внутренней стороне бедра медленно потянулась вниз вязкая капля с запахом верескового меда.
Желанию трудно противостоять.
С желанием почти невозможно бороться.
Особенно, когда столько ждала. Когда тело ирландки так тосковало по близости и надеялось на неё… И всё-таки… Был и второй вопрос. Он обладал для Джессики не меньшей значимостью, чем первый. Слишком много сомнений за раз, и, наверное, она могла бы остановиться.
- Зачем нам делать это сейчас? - спросила тем же шёпотом, словно привычно старалась не разбудить детей.
Джессика знала тысячу причин, чтобы взять себя в руки и прекратить... и только одну, чтобы всё же продолжить.

Подпись автора

Ава: рудбекия

«Зачем нам делать это сейчас? Мы не должны. Не надо. Остановись... Останови меня». Жалкая попытка достучаться до здравого смысла с треском сломалась под напором решительной страсти. Разумеется, кто-то из них двоих должен был совершить этот шаг, вот только отчего Джессика ощущала себя как в ловушке?..
Она всё ещё не могла простить. Не могла простить ему – убийства Гарри. Не могла простить себе – всплеска чудовищного для нее влечения по отношению к человеку, которого должна всем сердцем ненавидеть... Должна – но по какой-то необъяснимой для себя причине уже не ненавидела.
Интуитивное понимание этого накатило волной, ошеломило, оглушило, обожгло нехваткой воздуха и заставило вцепиться напряженными пальцами в руки и плечи Карвэла с единственной целью... Джессика должна была его оттолкнуть – но почему-то не смогла этого сделать.
И она всё еще не могла ему поверить. Не могла верить в то, что он – плохой человек, потому что Бренда никогда не полюбила бы «плохого». Его жена, которую Джессика знала совсем недолго, была такой светлой, такой доброй, такой удивительной – даже для Джесс – что она просто не могла любить «плохого человека». «Плохой» на её фоне выглядела сама Джессика... когда рассказывала Бри о преступлении, совершённом её мужем. Когда осознанно шла на этот шаг. Когда понимала, что может разрушить их семью и оставить без отца ещё не родившегося на тот момент ребёнка.
Чем тогда Джессика лучше Карвэла?.. Чем лучше, если поддалась – по зову мести?
Чудовищная, напряженная борьба – до судорог впивалась пальцами в подкачанные плечи.
Чем крепче Карвэл прижимал ее к себе, чем с большим неистовством впивался в губы, тем больше слабел в Джесс голос разума и тем сильнее разгоралось пламя. Желание, обжигающее и горячее, жадно лизнуло изнутри и, как пожар, затанцевало в теле. Тем более ярко и, наверное, неожиданно, вспыхнул для него её «ответ».
«Пошло всё к чёрту... Я хочу тебя».
Уступив его натиску, Джессика вдруг поймала себя на том, что крепко прижалась к нему всем телом, словно бы изголодавшись по нему... Изголодавшись по мужчине... и перестав наконец от него «убегать». В ней вновь заговорила страсть, и эта страсть обладала такой силой, что затмевала всё.
Впившись ответным поцелуем в губы, ирландка целовала до тех пор, пока легкие не начало жечь от нехватки кислорода, а температура накалившегося между ними воздуха не поднялась до немыслимых высот. Кажется, еще немного, и между ними начнут проскакивать молнии. Наверно.
- Карвэл, - едва сумев выдохнуть его имя, Джессика почувствовала горячие, подрагивающие пальцы на слегка затянувшемся пояске халата и снова прижалась к нему прикрыв глаза.
Поздно теперь отпираться...
Поздно, когда согласилась.
Согласились разгоряченные губы, прижимающиеся хаотичными поцелуями к покалывающей (после утреннего бритья) коже. Согласилось тело, подрагивающее от томительной, предвкушающей дрожи. Согласилось сердце, разгоняющее чудовищный адреналин. Согласилось даже ее женское нутро, истекая жадным соком с характерным запахом... Ее страсть почему-то пахла вереском и медом. Это и выдало... правда?
Сбивая дыхание, покрылись мурашками плечи. Вслед за первой предательской каплей потянулась вторая... и третья. Джесс прикрыла глаза отдаваясь своим ощущениям и, кажется, сама не заметила, как руки сорвались помочь. С этим легким скольжением халата. С бретелями шелковой ночной рубашки. С чертовой пряжкой ремня... Неуместной... Ненужной... потому что им тесно внутри.
Святой Патрик, им тесно обоим.
Голос Джесс разливается тихим, томительным стоном, говорящим о том, как ЕГО не хватало. Как не хватало ощущения его внутри неё. Как не хватало ее женской сущности этого правильного чувства... Заполненности им... его напором, его страстностью, его бушующим желанием... Как не хотелось в это верить... и как не верить, когда и собственное тело во всём и сразу помогает именно ЕМУ?
И так новаторски, в шкафу, у Джессики еще ни с кем не начиналось.
Дав волю своему желанию, ирландка перестала сдерживать себя. Перестала возводить препоны «правильного» и «неправильного», отодвинула в сторону рассудок и просто была с ним здесь и сейчас. В этом моменте. В этом месте. В этих обстоятельствах. Вспыхнув ответной страстью, целовала и пыталась целовать каждый раз после того, как прерывалась, выдыхая стон и запрокинув голову. А внутри нее билась только одна мысль, одно ощущение: «Как долго мне этого не хватало...»
Вцепиться в его плечи, чтобы сохранить устойчивость. Выдыхать в его губы и снова ловить их, когда не хватает воздуха. Отзываться его страсти, оплетая собой, и отдаваться полностью его напору до последнего... Кажется, Карвэл действительно соскучился. И Джессика еще сильнее чувствовала себя желанной – перед ним.
Держась за плечи и мужскую шею, ирландка слегка спружинила, подтягиваясь вверх, и подняла вслед и вторую ногу, заводя её ему за спину. Она прижималась к нему всей собой... А он прижимал ее к ненадежной для таких упражнений стенке шкафа и продолжал – продолжал – продолжал... Карвэл продолжал делать ей «хорошо». Хорошо настолько, что голос Джесс звучал снова и снова, обретая и силу, и жажду, отчего по спине и плечам прокладывались розоватые, свежие, вспухающие полоски царапин, которых и татуировками будет не скрыть.
- Еще, – ирландка почти задохнулась, остро прикусывая мочку уха и охрипшим шепотом требуя продолжения... – Еще!

Отредактировано Brenda Karvel (17-06-2021 11:51:02)

Подпись автора

Ава: рудбекия

Это было каким-то помутнением рассудка, одновременным и у них обоих.
Пусть говорят «с ума по одиночке сходят», к ним двоим это сейчас не имело никакого отношения. В эти самые мгновения Джесс и Карвэл сходили с ума вместе, поскольку... этому не было ни разумных причин, ни логических объяснений. Одно лишь влечение, одно желание выскочившее перед ними так же внезапно, как убийца в переулке, и поразившее обоих метким ударом прямо в грудь.
Неважно, что Карвэл еще практически одет, а Джессика – уже полностью нага и беззащитна. Ее пальцы всеми силами исправляли эту несправедливость, подтаскивая одежду из-за кромки ремня и выдавливая пуговицы из прорамок, чтобы добраться... Добраться до него, до его кожи, до его тела – и не сказать, чтобы Джессике не удался этот «план»: конечно, едва ли она сознавала, что делает, но ее руки прекрасно ориентировались «без неё».
Обоняние забилось горьковато-терпким и островато-пряным запахом мужского пота, только растравливая аппетиты, и сердце сбилось и вздрогнуло несколько раз от властного хозяйского касания к собственному телу. Джессика чувствовала, как крепко и сильно хищные пальцы впились в ягодицы перед тем, как ее подхватить. Именно этому хотелось продолжения... продолжения, во что бы то ни стало... и именно этому не подобрать ни адекватных оправданий, ни причин. Хотела ирландка или нет, ей нравилось, как Карвэл держал её в своих руках, как организовал короткое перемещение на кровать, как быстро избавился от остатков своей, сильно мешающей, одежды и захотел продиктовать своё желание в постели. Джессике категорически нравилось ощущение того, что Карвэл сильнее неё, нравилось то, как он обращался с этой силой, как вызывал в ней эйфорию, подобно экстази, и раз за разом прокалывал ее собой, черт побери...
Хотя, возможно, дело только в том, что у рыжей долго не было мужчины.
Прежде, чем всё закончилось, на переходе от шеи к плечу уже красовался темный след ее укуса: ирландка всё-таки не уследила за собой. Где-то внутри отчетливо заворчало легкое недовольство (мало!), но мощный поток невероятно чувственного наслаждения уже разлился по телу настолько расслабляющей волной, что Джессика не просто лежала на постели - она почти парила где-то там, «над ней», особенно, если прикрыть глаза.
Мягко согнув ногу в колене, ирландка лежала на спине и прислушивалась к собственным ощущениям. К тому, как его шершавые пальцы едва касаются нежной кожи ее живота, добавляя мурашек, и чертят свой невидимый узор, зачем-то подбираясь выше и задевая грудь.
Пусть в ней уже почти не было молока – покрытая веснушками грудь рыжей всё ещё хранила этот запах. Не секрет, что женский организм – особая система, и когда необходимость кормить Джудит из-за переезда ее отца отпала –- молока стало требоваться меньше... и вырабатываться меньше соответственно. И всё-таки близнецы, которым через месяц стукнет все полтора года, всё еще получали свою небольшую «успокоительную» порцию перед сном. По-другому с их неуёмной энергией было просто не справиться.
Но как же это невыразимо приятно.
Приятно – расслабленно лежать, сдерживая улыбку, что так и норовила растянуть губы даже теперь. «Какая я непоправимая дура... столько времени отказывала себе в удовольствии», - думала Джесс, но стоило раскрыть глаза – как тут же вспомнилась причина. Это Карвэл. Она не хотела быть именно с ним... и именно с ним была близка настолько, что ближе просто некуда. Что она натворила... Святой Патрик, что она сделала сейчас? Во взгляде Джессики на фоне паточной истомы, на миг пробилась острая тревожность.  Святой Патрик, что теперь будет? Как всё будет? Какими станут их и без того непростые отношения теперь?
Зачем она с ним переспала только что?
Почему из всех мужчин на земле – выбрала именно его? А не Джонни, который приезжал, чтобы навестить детей. Не Люка, с которым всё складывалось настолько сложно, что она... наверное, снова «сбежала». Сбежала разом от всего и вся, под благовидным предлогом: ведь ей же нужно защитить детей... Однако - Карвэл? Почему именно он? Как так получилось, что жизнь снова столкнула ее именно с ним, черт побери?
Зачем всё это?...
Джессике прекрасно жилось до его появления. Да, были некоторые проблемы, но здесь, в Бостоне, она ожидала увидеть кого угодно, кроме него. «Я подумаю об этом завтра», - пользуясь правилом Скарлетт О’Хара, ирландка приказала себе оставить всё как есть и просто расслабиться сейчас, а сложности... они потом наступят. Наступит новый день, и она не представляет, как будет смотреть в глаза Карвэлу и в глаза своим детям, и как себя будет с ним вести, но сейчас они в одной постели. Так уж случилось. Так уж «повезло».
- Мм? – почти переспросила, ощущая касание к давнишнему шраму на левом плече. Ну да, ну да... это сейчас, пожалуй, самая нейтральная тема для разговора. – Да так, бандитская пуля, - попыталась, было, отделаться «легким ответом», однако какое-то внутреннее чутье настойчиво подсказывало, что такой ответ только заденет. Что бы там ни было, ирландке не хотелось оставлять неприятный осадок в душе мужчины, который буквально только что стал если не причиной, то поводом для пиршества её изголодавшегося по чувственным ощущениям тела.
Вздохнув, Джессика повернула голову и посмотрела в лицо своему партнеру, пытаясь решить для себя, какого ответа он заслуживал на самом деле.
- Пришла я в Паб, а там разборки... Владелец нужен был живым, вот и словила пулю за компанию. – Максимально краткая версия позволяла ей оставаться правдивой и максимально честной в этот момент, но воспоминания о Гордоне всё-таки промелькнули. Насколько он был заводной в постели, черт!
Притаившиеся на время желания снова напомнили о себе, но рядом с ней был только Карвэл... Забавная штука – жизнь: Джессика отказалась от Гордона, чтобы оградить его от нежелательного внимания со стороны ФБР. И вот теперь – сама фактически работала на них под эгидой «программы защиты свидетелей».
И вновь она «подумает об этом завтра».
- Это не стоит твоего внимания.
Приподнявшись на утопающем в подушке локте, Джессика всмотрелась в лицо Карвэла и все-таки не удержалась. Потянувшись к нему, чувственно поймала губы, то ли растягивая удовольствие, а то ли на свой лад благодаря: с ее стороны, было бы свинством не выразить благодарности. Накрыв его губы своими, ирландка не спеша его поцеловала, неторопливо ускользнула к скуле и плавно опустилась поцелуями к той самой линии перехода от шеи к плечу, где красовался след ее укуса.
- Ты извини, я не сдержалась, - сказала – и подула на это место прохладным воздухом, как мама в детстве «задувала» ранки. – Укусила, - перевела взгляд дальше, осматривая полученные «украшения» и пытаясь оценить, насколько это соответствует «образу». – Над тобой хорошо поработали, - усмехнулась слегка, имея в виду его «роспись» в тату, и всмотрелась в лицо, внимательно и пытливо, как бывает, когда человек хочет что-то спросить или уточнить... И наконец сделала это, почти шепотом:
- Карвэл, как Джуди? Где она? Когда я смогу её увидеть?

Отредактировано Brenda Karvel (22-06-2021 15:31:18)

Подпись автора

Ава: рудбекия

«Вряд ли оно «обрадуется», если ему так будет доставаться каждый раз». Ласково огладив место укуса подушечкой пальца в довершение всего, Джессика оставила реплику без ответа... Иначе всё это и правда больше походило бы на какой-нибудь куртуазный роман 19 века. Карвэл то ли как-то изменился, то ли произошло что-то еще, но он был... каким-то «не таким». Во всяком случае, не таким, каким ирландка привыкла его видеть, и это несколько сбивало с толку. 
Всегда ли он такой в постели? Такой... напористый и одновременно предупредительный, что ли; одновременно искушённый и какой-то знающий... Во всяком случае, он определенно знает, как заставить ее тело «гудеть» от удовольствия как отзывающийся звуку камертон, как бы Джессика ни пыталась отвлечь и отвлечься.
Мысли о дочери, пусть и не кровной, не родной, конечно, были для нее на первом месте, но она не могла отрицать того, как будоражат и волнуют её касания его руки, подбирающейся ласками к сокровенно-интимному – порождая внутри ответную вибрацию ожидания. Чуть поджав свой и без того очень аккуратный живот, Джессика снова не справилась с каплей вязкого меда, сбежавшей навстречу его пальцам, не смогла удержать или скрыть.
Если Карвэл хотел намека на продолжение, то вот он – разделяй и властвуй над бурей сдерживаемых чувств, потому что даже задаваясь вопросом о дочери – Джесс не могла не думать о нём. О том, что он делает. О том, сколько осталось его пальцам, чтобы коснуться запретного сладкого плода. О том, что она, должно быть, сумасшедшая, если связалась с ним и всё ещё хочет его.
Парадоксально, но в постели Джесс видела сейчас не Гарри и не Шона. Она видела перед собою отца Джудит, вдовца Бренды, которому тоже, должно быть, особенно тяжело далась потеря любимой жены и молоденькой матери для его маленькой дочки. У которого, похоже, совсем никого не было после неё, иначе чем объяснить нахлынувшее жадное желание и неспособность удержать его? В себе. В ней. Возможно – и в пределах этой комнаты. Что теперь с ними будет? Как будет она, Джессика, смотреть в глаза всем, с кем живет под одной крышей? Карвэлу? Мальчикам? Маленькой Джудит? Даже еноту и верной собаке, когда те приедут домой?.. Россыпь немых вопросов успешно шла ко дну и тонула в его взгляде, стоило только всмотреться в лицо.
«С ней всё в порядке»...
- Правда? – Джессика не знала, что там за «друг» и как получилось, что ее маленькая молочная дочка – под присмотром чуждого человека, но от сердца слегка отлегло. – Я по ней так соскучилась, - глаза Джессики снова увлажнились, на губах сама собой появилась улыбка и горячий порыв благодарности (были ли в нем виноваты еще и его шаловливые пальцы?) заставил рыжую поддаться чувству и потянуться за добавкой. Всего лишь один поцелуй. Она почему-то думала, что им, возможно, всё и ограничится, но он затягивал ужасно...
Затянул.
Затянул и опрокинул на лопатки, заставив тихо рассмеяться следом.
- Давай, - шепнула со своей стороны, «дав добро» - не дожидаясь вопроса. Будет ли он задан – не известно, однако её тело, ее жаркое истосковавшееся тело тоже жаждало соединиться с ним, и Джессика стала бы лицемеркой, если бы не признала этого теперь. Если эта ночь – безумна, то нужно быть безумной до конца, последовательно выражая свои чувства, свою страсть, свои ощущения, себя...
«Как же мне этого не хватало...»
Снова взлетели к потолку томительные полустоны-полувскрики и сбивчивое дыхание. Снова вцепились друг в друга и в простыни руки. Снова закружило в водовороте наслаждения.
- Иди... ко мне... – не контролируя себя, проговорила ту же фразу Джессика, оплетая мужчину собой и жадно целуя горячие губы. Бедра поймали нужный ритм, и когда он несколько подустал – уже она вела его, до самого оргазма. До судороги напрягла мышцы внутри, изгибаясь от наслаждения, и страстно поцеловала еще раз, всеми силами то ли вжимаясь в мужчину, то ли прижимая его к себе, перед тем, как расслабленно откинуться на постель, чтоб отдышаться... Но сколь бы много ни случалось таких моментов в жизни Джессики, она не могла забыть о детях... не могла не вспомнить о них.
Как только прохладный (по сравнению с температурой ее разгоряченной кожи) воздух комнаты позволил слегка остыть, Джессика повернула голову к Карвэлу, тихо проговаривая простую истину:
- Мне нужно к детям.
Виновато улыбнувшись на этот счет, почувствовала, как Карвэл накрыл ее своей ладонью, слегка прижав к себе. «Останься». Если бы она могла! Если они проснутся утром в одной постели, не усложнит ли это всё ещё сильнее?.. Однако же душа ирландки уже дрогнула.
- Засыпай, - произнесла Джесс еще тише, принимаясь мягко, почти невесомо, поглаживать мужчину по руке и решившись остаться хотя бы до тех пор, пока Карвэл не уснет окончательно, раз уж она не ощущает в себе моральных сил остаться здесь, в его постели, до утра.

Полежав с ним, наверное, с четверть часа, и удостоверившись, что он уснул, Джессика крайне осторожно выбралась сначала из-под его руки, потом и из кровати, чтобы даже случайно как-нибудь его не разбудить, аккуратно укрыла, наскоро оделась и едва притворив дверь в его комнату, опрометью бросилась в свою. Сердце колотилось так сильно, что, кажется, вот-вот пробьет грудную клетку.
«Что я натворила?..»
Прежде всего, Джессика еще раз залезла в душ, скинув свою одежду в стирку, и облачившись в махровый банный «гостевой» халат, босиком прошла из ванны к малышам.
«Спят, как ангелочки». При взгляде на их невинные личики на сердце снова опустилась тяжесть. Сумеет ли она их уберечь? И на кого рассчитывать теперь? Понятно, что везде и всюду ирландка привыкла полагаться в первую очередь на себя, но сейчас такая ситуация... Ей попросту нужны «союзники». И где она их будет брать?
Из Росса, строго говоря, союзник откровенно дерьмовый. Он использует ее и выкинет при первой же возможности, как тогда, при охоте на маньяка по методу «ловля на живца». Как ни смешно, но остается... Карвэл. Пожалуй, только он при сложившемся раскладе и может стать той самой, крайне нужной ей точкой опоры. Союзником, находящимся на ее стороне...
«На моей ли?» Пожалуй, всё зависело лишь от того, верит ли ему она... «Ну, а что я? Поверила ли Карвэлу сегодня?»
Задавая себе этот вопрос, Джесс смотрела на лица близнецов, одному из которых Кевин был крестным отцом, потому что в буквальном смысле принял его на руки; и поправляла легкое одеяльце Берни, похожего на своего отца – и соответственно на дядю тоже; и сидела рядом с Джеком, вспоминая, как Кевин кинулся, чтобы вытащить его из-под машины. Да, Джессика не видела того самого момента (это и хорошо), однако Джеку незачем врать... да и травмы – даже если это только ушиб спины – вряд ли подделаешь.
Сколько бы он ни натворил плохого – для ее детей он сделал и хорошее. Да что тут говорить... он сам отец.
Пусть его понимание того, что хорошо и что плохо для ее мальчишек временами расходилось с ее собственным, Джессика могла быть твердо уверенной в одном: он никогда ее детям ничего плохого не сделает. По крайней мере, не сделает намеренно, и уже одно это перетягивало чашу сомнений на его сторону, даже если она до сих пор думала, стоит ли игра свеч... Ведь это всё очень непросто. Это чувства.
Это её чувства. Это его чувства. Это чувства ее детей. Это чувства его малышки. И если она снова идет на сближение сейчас... О последствиях очень не хочется думать.
Думать вообще не хочется – когда смотришь на маленькие сопящие носики – и не можешь оторвать глаз – и не в силах перестать улыбаться. К черту Карвэла... к черту, даже если они переспали. Ее дети, ее малыши – ее главное счастье, и если она хочет их уберечь, то ей придется быть на одной стороне с Карвэлом... у Джесс не оставалось выбора. И есть восхитительная ирония в том, что тот, кто отнимал жизни, должен будет теперь всеми силами их защищать.
Вот только как – привлечь его на свою сторону?.. Как убедиться, что он с ними, а не против них?..

Джессика мало спала этой ночью, но это не помешало ей встать утром раньше всех в этом доме, чтобы приготовить завтрак, и она – снова – делала панкейки и свежее овощное пюре для самых маленьких... Быстро вымесив тесто, оставила его подходить на полчаса, поставила вариться овощи, успела слетать в душ. Ирландка переоделась в мягкий домашний костюм, привезенный еще из Китая, и вернулась на кухню, пока не начали просыпаться дети. Время от времени – хлопали дверцы шкафов и холодильника. На столе появлялись тарелки и столовые приборы, джем в красивой баночке. На раскаленной сковородке уже подрумянивался первый блинчик. И пусть часы еще не показывали даже шести утра – аппетитные запахи уже потянулись по всему дому. Оставалось только гадать, кто проснется сегодня первым - Карвэл или ее мальчики.
Стопка блинчиков неумолимо росла. Увлекшись, Джесс начала даже мурлыкать себе под нос любимую ирландскую мелодию, время от времени поглядывая на лежащую неподалеку радионяню, чтобы не пропустить момента, когда дети всё-таки проснутся. Главное, чтобы не испугались на новом месте и вовремя вспомнили, где они... хотя на это, если что, есть Джек. На Джекки всегда можно положиться. Он сможет успокоить, если что.

Отредактировано Brenda Karvel (04-07-2021 11:24:42)

Подпись автора

Ава: рудбекия

Иииии... первым-таки оказался Карвэл.
Джессика приметила его давно, почти с того момента, как он появился, но не подавала виду, продолжая колдовать над завтраком для всей семьи, поскольку этих обязанностей с нее никто не снимал. Завтрак нужен детям. Завтрак нужен Карвэлу. И более-менее явно Джессика улыбнулась только тогда, когда намеренно посмотрела в его сторону, доставая из шкафчика блендер.
«Напугать он меня решил», - усмехнулась про себя и светло улыбнулась:
- Даже и не мечтай, - отозвалась в ответ, продолжая хлопотать на кухне, и, подвинув к стенке кухонный прибор, ловко перевернула очередной панкейк. 
«Ищи, ищи свой виски. Нет его здесь, и не надейся».
Следы их вчерашних ночных посиделок ирландка действительно убрала еще до того, как приступила к приготовлению завтрака, чтобы не пришлось это делать после, впопыхах. Початая бутылка виски мирно стояла в одном из верхних шкафчиков, вместе с бокалами, на стенках которых еще не просохли капли воды. Разумеется, Джессика не собиралась прятать крепкий алкоголь по углам и запирать на замки: просто при наличии детей в доме – Карвэлу придется привыкать не оставлять алкоголь на виду и в открытом доступе. То же, к слову, касается и оружия, однако об этом они еще поговорят.
Пока же...
Карвэлу везло хотя бы в том, что руки ирландки в очередной раз оказались заняты, и пока она перекладывала со сковороды блин - на тарелку, к его товарищам, «кто-то» коварно воспользовался ситуацией, добавляя пикантности и остроты. Поцелуи в шею всегда сводили ее с ума... не было у Джесс такого оружия, чтобы им противопоставить: млея от удовольствия, снова ощутила, как покрывается предательскими мурашками кожа и сердце подскакивает к горлу так, что его невероятно трудно проглотить.
- Святой Патрик... – прикрыв глаза, Джессика едва не замурлыкала от прилагающихся ощущений. – Карвэл, не сходи с ума, - запрокинув голову на его плечо, ирландка непроизвольно понизила голос почти до шепота, обострившимися чувственными ощущениями «отслеживая» передвижения его пальцев по карте собственного тела... Кажется, с навигацией у них всё в порядке. - Не сходи с ума и не своди меня, - попросила, почти сдаваясь, и вышептывая окончание практически в самый центр губ, - всё и без этого ужасно сложно.
Настолько, что не может с собой совладать, мгновенно вспыхивая от обжигающих искр его ласк... Пальцы Джессики разжались, со звоном роняя на пол лопатку, которой до этого переворачивались панкейки. Свободная рука автоматически выключила конфорку под сковородой и кастрюлькой с варившимися овощами.
- Хотела бы сказать, что НЕ хочу, - выдохнула в ответ на непростой вопрос и зацепила поцелуем губы. -  Мы не должны, - задыхаясь, проговорила между поцелуями, не в силах ни противостоять поднимающемуся из глубины влечению, ни остановить себя под настойчивым, сильным напором его желания. Свободная рука Джесс узкой лодочкой уже стремилась к шее. - Что ты со мной делаешь...
Кажется, на этот раз Джессика окончательно сдалась куда быстрее обычного, вновь отзываясь с неподдельной жадностью. Черт возьми, это было каким-то затмением. Наваждением – и бурным влечением, оглушающим, как водопад. Ирландка оглянуться не успела, как уже оказалась на полу, безумствуя от влажных, острых ласк партнера, и понимая где-то там, на задворках сознания, что это не вполне удобно... от секса на полу болят колени.
- Подожди-подожди-подожди-подожди, - скороговоркой, между поцелуями, приподнимаясь, выпалила Джесс. – Подожди, это же не удобно, - выдохнула, мягко потянувшись к нему и расстегивая по пути причудливые застежки своего домашнего костюмчика, который так же, как и халат, носила дома как-то БЕЗ белья. Заведя руки за спину, ирландка выскользнула из рубашки и подалась к Карвэлу, целуя его снова. – Диван за лестницей, - не думая, что говорит, качнулась к нему, целуя в губы, - стул, - вспомнила о нем, раз уж на кухне, наступая на Карвэла на свой лад, поставив ладони по обеим сторонам от него. – Ванная, - бросив беглый взгляд вниз, поняла, что с одеждой он явно поспешил, она только мешает, и не думая долго помогла ее снять целиком. - Выбирай, - сомкнула руки за его шеей, давая понять, что никуда не денется сейчас, раз уж сама раздела, раз уж сама тянулась, раз уж сама хотела... и хотела именно ЕГО.
Безумие прошедшей ночи еще кружило голову, туманило рассудок, недавние воспоминания поднялись вихрем – и затмили свет. Ирландка смотрела в лицо Карвэлу – и ее глаза не видели ничего, кроме него... Когда еще удастся так побыть вдвоем? Сейчас «проснутся дети» и «начнется»...
Джессика коротко гортанно выкрикнула удовольствие, «пока не началось». Лопатки и плечи обожгло холодом кафеля. Через открытую дверь укоризненно наблюдала за происходящим стопка свежеиспеченных панкейков, но было некогда ни обращать внимание на это, ни закрывать за собой дверь... Зачем? Если они и так одни.
Метнувшись куда-то за спину Карвэла, взгляд Джессики мазнул по забытому на раковине обручальному кольцу, которое она носила на цепочке после смерти Гарри, но развить мысль и «эмоции» ей не дали: вцепившись в плечи Карвэла, ирландка почувствовала, как они повернулись, и застонала от накатывающего удовольствия, в какой-то момент опять зашептав:
- Подожди-подожди...
Торопился ли он, или просто так получилось – не понятно, но она тоже, насколько хватало сил, хотела доставить удовольствие уже ЕМУ и опускалась поцелуями все ниже, пока ее шальные губы не захватили в плен чувствительную плоть, дразня ожиданием минета.
Впрочем, дразнить долго - Джессика не стала: она прекрасно знала, насколько мужчинам это всё обычно нравится...
Ощутив на затылке знакомую тяжесть чужой ладони, подстроилась под ее ритм, даря свои ласки и увлекая в запретный мир томящего и жаждущего наслаждения, и судя по всему, все сделала совершенно правильно... Потому что уже очень скоро – задрожала от сумасшедшего наслаждения сама, упираясь ладонями в стену.
В светлом кафеле отражался силуэт Карвэла с мрачной черной повязкой через один глаз, и снова чувствуя его внутри - от стен отскакивали ее сладострастные стоны. Все её чувства заострились. Бились в неистовстве и жадно впитывали в себя шквал сладких и невероятных ощущений, неповторимых с каждым новым мужчиной, потому что не бывает двух одинаковых мужчин...
К каждому, с кем Джесс когда-либо спала, она относилась по-особенному. С каждым находила какое-то совершенно особое наслаждение. С каждым – испытывала целую гамму эмоций, и уже давно в её душе не поднимался такой шквал. Шторм по имени Карвэл – обрушился совершенно нежданно, и так же нежданно затих, заставляя ее обессиленно – крупно – дрожать и остаться в объятиях, пока ее босые ноги вновь не найдут сцепления с землей. Кажется, душ ей тоже можно было принимать заново...
- Примем душ? – взглянула особенным взглядом, с поволокой горячей, не успевшей уйти из глаз страсти и тем выражением, которым женщина обычно заставляет мужчину сворачивать горы...

Однако стоило только залезть в ванну и подставить тело под струи теплой воды – вдвоем? – как из оставшейся на кухне радионяни через открытую дверь донесся детский визг, которым Берни обычно приветствовал новый день, когда проснется в хорошем настроении... и заодно будил всех окружающих.
- Черт... мальчики проснулись, - извинившись на этот счет взглядом, Джессика поспешила покинуть ванную, чтобы накинуть на себя хоть что-нибудь... и подняться наверх к детям. – Жду наверху. Поможешь с близнецами?
Бегло поцеловав Карвэла в губы, Джесс таки поспешно ретировалась хотя бы для того, чтобы одеться... и закинуть Карвэлу в ванную его одежду вместе с полотенцем по пути.

Отредактировано Brenda Karvel (06-07-2021 09:20:09)

Подпись автора

Ава: рудбекия

- Одежда и полотенце здесь, я положила, - перед тем, как покинуть ванную комнату, доставившую ей столько незабываемых минут, Джессика долгим взглядом посмотрела на шторку, за которой всё ещё принимал душ Карвэл, и шагнула к выходу, забрав с раковины самое главное по пути.
Кольцо Гарри обжигало ладонь всё то время, пока ирландка сжимала его в кулаке, поднимаясь наверх и застегиваясь на ходу. Красные домашние штаны и рубашка из китайского шелка снова скрыли наготу ее тела от посторонних глаз, а мысли в голове не давали покоя. Как это всё расценивать теперь? Как предательство по отношению к памяти Гарри? Как помутнение рассудка, помноженное на многократно усиленный гормонами зов плоти? Как новую жизнь, в конце концов, и новое начало, для чего нужно прошлое оставить позади... Но как она могла? Разве она могла забыть Гарри, который отдал свою жизнь, чтобы защитить совсем еще маленького Берни? Разве она могла забыть, что это Карвэл стоял за его убийством?.. Пускай, он не сам, пускай сделал это чужими руками, это же ничего меняет!.. И одновременно означает очень много.
На другой чаше весов лежали те события, с которыми Кевин Карвэл твердо вошёл в её жизнь, и самое первое, самое значимое – было связано с рождением близнецов. Да, если бы он не подловил её тогда дома, одну, возможно, что не начались бы и преждевременные роды, но он остался с ней... Остался и принял на руки первого из пары. Чтобы всегда помнить об этом событии, Джессика дала Райану второе имя – Кевин, а потом... сделала Карвэла крестным отцом. Он и его жена, тогда еще живая, стали малышу крёстными родителями. Пускай Джессика настояла на этом сама, пускай она тогда еще всего не знала, это тоже ничего не меняет!.. И одновременно означает очень много.
А Бри? А Джудит? Джекки, Берни и вообще?.. Мысли метались, как безумные, охотясь за воспоминаниями, и падали вниз чайками, выхватывая их когтистыми лапами, как будто рыбок из воды.
И все это время босые ноги Джессики отсчитывали ступени вверх, по узкой лестнице на второй этаж, на пути к детям, и всё это время она сжимала в кулаке свое кольцо. Наверное, никогда больше она не сможет его надеть... Пускай это кольцо давно умершего человека, пускай – но ирландка вышла замуж по него. Пускай она не успела с ним пожить, однако истина состояла в том, что Джессика его очень любила. Всем сердцем. Всей душой. И с горечью сознавала, что в её жизни больше не будет всего лишь настолько большой и всеобъемлющей любви.
Остановившись перед дверью в детскую, Джессика готова была расплакаться. Обессиленно прислонившись к стене, ирландка раскрыла ладонь и мысленно попросила прощения у Гарри, глядя на кольцо, а после спрятала его в карман вместе с цепочкой. Так будет лучше... Пожалуй, всё-таки намного лучше, чем на шею. Лишь после этого Джессика заставила себя сделать глубокий вдох и выдох, призвала на помощь нежную материнскую улыбку и наконец вошла в комнату, где мальчишки уже, разве что, на головах только не ходили.
Заключенный в свою кроватку Берни – держался за прутья и тряс их настолько настойчиво, словно кричал: «Сво-бо-ду ме-две-жа-там!» Тональность голоса при этом взвилась до немыслимых высот. Близнецы, разбуженные столь бесцеремонно, недовольно скуксились и почти расплакались. Один Джекки хмуро, но спокойно заправлял свою кровать, прекрасно сознавая, что последует за этим.
- Это кто тут у нас такой голосистый с утра? – едва появившись в детской комнате, ирландка произвела фурор. Берни радостно заулыбался, принимаясь трясти и раскачивать свою кровать еще сильнее: ничего не оставалось, как первым делом выпустить его, иначе это можно слушать бесконечно...
- Доброе утро, Джекки, - пожелав самого доброго утра, прежде всего, своему первенцу, Джессика вынула Берни из кроватки, выпуская на пол. – Доброе утро, медвежонок, - чмокнув двухлетнего малыша в макушку, Джессика слегка хлопнула его ладонью по попе, успевая «раздеть» по пути. Ночной памперс оказался совершенно сухим, и Джессика мягко подтолкнула мальчика в нужном направлении - прямо к детскому горшку. – Давай, иди-ка по делам скорей...
Улыбнулась, задержавшись не более, чем на секунду, чтобы выбросить этот «страховочный» памперс в мусорное ведро, аккурат рядом со столиком, где обычно она одевала и раздевала самых маленьких.
- Лисенок, помощь нужна или сам? – Уточнила у Джека, стараясь не вмешиваться в этот процесс, и получила закономерный ответ:
- Не надо, мам. Я сам.
- Хорошо, мой родной, - кивнув старшему сыну, Джессика тут же переключилась на близнецов: Риган и Райан – оба смотрели на нее из своей кроватки своими улыбчивыми моськами. – Нуууу? Кто первый, мои барсучата? Приготовили мне сюрприз, а? В штанишках.
У близнецов тоже уже были свои горшки. Джессика старалась отучать детей от памперсов как можно раньше, оставляя их только на длительные поездки, или прогулки, и – естественно – на ночь. Перестраховаться на новом месте сам бог велел, чтобы не случилось каких-нибудь казусов... Только благодаря этому, они и проспали спокойно всю ночь, но в отличие от Берни – вряд ли могли дотерпеть до утра.
- Вчера первым был Райан, значит, сегодня Риган. Иди ко мне, малыш, - вынув мальчика из кроватки, Джессика передвинулась к столику, чтобы уже снять памперс и переодеть его в домашнюю одежду после сна. Слава богу, она им хотя бы одежду подписывала, чтобы не тратить время на «опознание» лишний раз.
Карвэл не нашел лучшего момента, как появиться прямо сейчас...
Его приход спровоцировал паузу и ввел детей на некоторое время в замешательство. Сидя на горшке, Берни сосредоточенно нахмурился, словно бы что-то припоминая. Джек обернулся, отвлекаясь: он уже почти застелил свою постель, хотя из пижамы еще не переоделся. Рыжий, вихрастый, в его взгляде мелькнуло сначала недоверие, а после – узнавание... И только Джессика, не отрываясь от рабочего процесса, кивнула на кроватку близнецов.
- Райан сегодня твой, - улыбнулась, чуть подвинувшись в сторону, чтобы им тоже хватило места для переодевания здесь, на столике, однако в следующие мгновения случилось то, чего никто из них не предполагал.
Лоб Берни разгладился, словно он сделал какие-то свои, далеко идущие выводы, и он, который всегда молчал, пользуясь языком жестов и универсальным наименованием всего на свете «ти-ти», неожиданно громко и во всеуслышание заявил:
- Па! Па!
Джессика выронила из руки носочки, которые только собиралась натянуть на ногу Ригану, и в смятении повернулась:
- Что ты сказал? - побледнев до такой степени, что на ее лице почти пропали все веснушки, Джессика трясущимися руками медленно и словно заторможенно подняла с пола носок, не сводя взгляда широко раскрытых глаз со своего маленького сына. Выражение лица Берни при этом было непробиваемо невозмутимо. Он стоически молчал, посматривая то на маму, то на Карвэла.
- Мам, кажется, он сказал, что...
- Тише, Джекки. Лисенок, я хочу, чтобы он сам, - прерывающимся голосом проговорила Джесс, хотя ее душили слёзы. -Что ты сказал, медвежонок? – еще раз уточнила она, и Берни, не долго думая, указал на Карвэла и четко, по слогам, еще раз повторил для недотепы-матери:
- Па! Па!
«Святой Патрик!» У Джессики подкашивались ноги... Как же так? Этот радостный и одновременно тяжелый момент, заставил рыжую глобально растеряться и одновременно признать правоту своего сына.
- Конечно, - запинаясь, вполголоса, Джессика опустила глаза, всеми силами стараясь не смотреть на Карвэла и нервно теребя в руке несчастный носок, который до сих пор не надела на ножку Ригана, - ты с ними столько времени провел...
Поняв, что еще одно слово, и она разрыдается, Джессика отвернулась, пытаясь поймать детскую ножку, чтобы натянуть уже носок и закончить хотя бы с одеванием. На этом фоне голос Джека прозвучал для нее так же неожиданно, как гром среди ясного неба.
- Мам... это правда? Карвэл будет нашим папой?
И что она могла ответить? Черт... Джесс изо всех сил поджала губы, стараясь не смотреть ни на кого, кроме своего ребенка... того самого, которого все никак не могла одеть сейчас.

Отредактировано Brenda Karvel (10-07-2021 14:20:39)

Подпись автора

Ава: рудбекия